Третья дорога

- Мы не будем строить Новый Мир. Мы исправим свои ошибки. Твердыни не рухнут. Боги останутся прежними, неизменно-прежними.

- А если я выберу правую сторону?

- Ты там – человек. И будешь изгнан. Вир, подумай, я люблю тебя.

Под Мостом океан играл своими волнами. Бездонный, ультрамариновый океан!

«Там ключ! Там дверь!» - подумал Вир и сделал шаг направо…

Дверь Черной Пирамиды открылась. На пороге показалось одиннадцать Богов.

- Братья, мы на свободе! Иларий освободил нас!..

Прошло три года

Пустота завершена. Пустота воплощена. Ванда держала ее в руке, Ванда-звезда, а второй рукой водила смычком – Пустота звучала, и в звуке рождалась первая ее форма – цветок лотоса. Звездой изобразила себя Ванда условно, хотя этот автопортрет художнице действительно нравился. С зеркала же на нее смотрел Вир, его взгляд появлялся все чаще и чаще. Это означало, что тело двойника уже не могло скрыть того, кто в нем был, а ты сам волей-неволей менял его под себя. Колодзей знала, что вскоре проявится ее истинное лицо и останется таким навсегда, и радовалась, когда ее не узнавали старые знакомые и друзья. Даже тело двойника ощущало ее внутреннюю силу и стремление к свободе.

Пустота воплощена, но дверь не открыта, и где ее искать, Ванда не знала. Вот тогда ей и открылась третья дорога. Ванда писала:

«Первая дорога – это дорога Всеобщей Пустоты. На ней ты рождаешься и неважно кем – человеком или Богом. По ней ты идешь и изучаешь ее досконально. Пытаешься творить на ней, только пытаешься, хотя тебе кажется, что ты творишь, на самом же деле творит Пустота, но твоими руками. Если останешься на этой дороге, тебя ждет слава, ибо ты славишь Пустоту, тебя ждет богатство, ибо ты обогащаешь Пустоту новыми образами. Первая дорога – это предел для Бога и человека.

Вторая дорога – это дорога твоей Пустоты. Попадешь ты на нее, когда откажешься от первой дороги, а значит, пройдешь через собственное распятие. На этой дороге ты по-настоящему творишь. Творишь сам, своими руками. Ты здесь есть Великий Зодчий, ибо «строишь» свою Пустоту, «населяешь» ее своими образами. Вторая дорога – дорога бунтарей-одиночек, вероотступников и Мессий. Кто-то высаживает на ней райский сад, кто-то выжигает огнем и идет через тьму души к свету разума. На этой дороге нет славы и богатства – вся слава и богатство внутри тебя, в твоей Пустоте, которой ты становишься и которую в себе вмещаешь. Вторая дорога – это предел для Творца, владеющего разрушением и созиданием, соединяющего их в себе.

Третья дорога – это дорога между первой и второй, между Всеобщей Пустотой и твоей Пустотой, дорога Абсолютной Свободы. Станешь ты на нее не раньше, чем пройдешь первые две. Раньше ты не постигнешь Свободы. Третья дорога как Мост между первой и второй. Ты идешь по ней условно вперед, а Мост остается, ты стоишь на нем и можешь всегда сделать шаг в любую сторону, но не делаешь и идешь дальше, до следующей развилки. Оглянешься назад, а дороги нет, Моста позади нет – есть только тот Мост, на котором ты стоишь, да едва уловимые очертания новой развилки. Ты вроде даже идешь и не идешь по третьей дороге, а видишь ее со стороны, смотришь на нее сверху. Куда ведет она, ты не знаешь. Бесконечна она? Возможно, а возможно, и у нее есть предел, предел беспредельного тебя».

Третья дорога Ванды Колодзей появилась из райского сада. Заказ на него был отменен, и художница закрасила полотно лилово-фиолетовой краской, а дорога к райскому дереву превратилась в беспредметный путь с островами-дорогами по обе стороны. Новый этап – остановка – острова-дороги. Следующий этап – остановка – острова-дороги. Третья дорога уходила «вглубь» картины, не достигая конца. Над дорогой неожиданно для самой художницы появились два едва различимых образа. Похожие на два крылатых создания, они созерцали третий путь, возвышаясь над ним. Колодзей узнала их – это были настоящие Вир и Ванда.

«Как там мой ненастоящий Вир?» - подумала ненастоящая Ванда…

Вир сидел на камнях и слушал шум прибоя. Вот уже три года, как он не покидал развалин своей Твердыни, от остальных не осталось не следа ни в Мире, ни в памяти Богов. Вир был изгнан и с радостью принял это изгнание. Он строил свой Дом, невидимый для других, но видимый им.

«Я вижу его – его увидит и Вир. Я строю Дом для него, я строю Дом для нас», - решил не-Бог и повернул калейдоскоп, изменив в нем картинку.

- Вир, хватит мечтать! – сказала Глория, ступив на камни. – Иларий хочет видеть тебя.

- Пусть придет сам. Я занят.

- Чем же? Не собственной ли ленью?

- Строительством…

- Строительством? На развалинах? Ты меня рассмешил!

- Что ему нужно? Корона у него! Он возглавляет Совет! Мир – в его руках!

- Он говорит о каком-то третьем знаке.

- Первый знак, второй, вот теперь третий – все это его выдумки, он сам сочиняет эту легенду.

- Не знаю, не знаю… Иларий говорит о ключе и о старой, увитой плющом двери…

- О ключе? Я уже в пути, Глория.

Вир отбросил в сторону калейдоскоп и стрелой помчался в Долину, к Черной Пирамиде.

- Мне нужен меч, отдай его мне, - заявил Иларий, стоя на пороге Пирамиды.