Третья дверь. Секретный код успеха Билла Гейтса, Уоррена Баффетта, Стива Возняка, Леди Гаги и других богатейших людей мира

Самолет приземлился в Лос-Анджелесе. Я взял свою спортивную сумку и двинулся по зданию аэропорта, чувствуя неведомый мне прежде мягкий покой.

Я вышел из аэропорта. Когда папа подъехал на своей машине к тротуару и вышел, я надолго стиснул его в объятиях. Потом забросил сумку в багажник и сел на пассажирское сиденье.

– Ну, как прошло интервью? – спросил папа.

– А его вообще не было, – ответил я.

Выслушав мой рассказ, папа широко улыбнулся, и мы поехали домой.

Светлой памяти Дэвида Банаяна (1957–2017)

Благодарности

Один из самых главных уроков в жизни я получил от папы за четыре дня до его кончины. Я был у Эллиота в его квартире в Санта-Монике, когда позвонила лечащий врач папы. Она только что осматривала его на дому и сказала, что его состояние резко ухудшилось.

– Судя по тому, что я видела, ему, возможно, остаются считаные дни, – сказала она.

Я был совершенно не готов услышать подобное. Мир померк. Мысли остановились. Остались лишь чувства. Это были ошеломляющее одиночество, ужас и грусть, как у маленького ребенка, который неожиданно оказался разлученным с родителями на людном вокзале и не понимает, что ему делать.

В тот момент я сделал единственное, что мог. Я позвонил своей старшей сестре Бриане и передал ей прогноз врача. Потом прыгнул в машину, заехал за ней, и мы отправились к родителям. По приезде мы застали маму и папину сиделку на диване в полной тишине. Папа был в своем любимом кресле, но выглядел совершенно иначе. Еще два дня назад, когда мы вместе завтракали, он хорошо поел и двигался без видимого труда. Теперь он сидел неподвижно с закрытыми глазами, но было видно, что он не спит. Его кожа пожелтела. Он тяжело дышал. Папа хотел умереть дома, поэтому я подавил порыв вызвать «Скорую».

– Папа? – сказал я.

Он не ответил, и тогда я подошел ближе и легонько потрепал его по руке.

– Папа?

Я обернулся к маме. В ответ она тихо покачала головой, будто не в силах сказать ни слова. Я сел на диван рядом с сестрой. Мы молчали, пытаясь осознать происходящее. На наших глазах наш папа, человек, давший нам жизнь, впадал в кому.

Несколько минут спустя папина сиделка сказала, что ему пора принять обезболивающее. Она наклонилась над ним, пытаясь дать таблетку, но папа не открывал рот.

– Дэвид, ну откройте рот, пожалуйста, – умоляла она его.

Но он не реагировал.

Мне становилось страшно – не за нас, а за папу. Я понимал, что без обезболивающих его последние дни будут ужасными.

– Дэвид, ну пожалуйста, – повторяла сиделка.

Она просила снова и снова, но папа не реагировал.

И тут мама медленно поднялась с дивана. Она взяла у сиделки таблетку и сбросила туфли. Встав на колени у ног отца, она нежно взяла его за руку.

Как только мама заговорила и ее голос достиг папиных ушей, его рот раскрылся как будто сам по себе. Он не только принял таблетку, но и проглотил ее без видимого труда.

Я уронил голову на колени и заплакал. Но источником моих слез была не печаль, а то, насколько прекрасен был этот момент. Вид мамы на коленях у ног отца стал для меня отцовским уроком, преподанным мне перед самым концом его жизни: когда деньги и вещи стали недосягаемы, когда глаза уже не открываются, все, что у тебя остается, это сердце, дыхание и духовная близость с теми, кто тебе дорог.

Так что, папа, в первую очередь я благодарю тебя. Мне не хватило бы и сотни страниц, чтобы сказать тебе все, что я хочу. Поэтому пока скажу лишь, что люблю тебя и мне тебя недостает… Моя следующая благодарность адресована маме. Я всегда видел в ней супергероя, но последний год жизни отца показал, что я не замечал и половины. Мучительная боль, сквозь которую ей пришлось пройти, сделала ее еще более необыкновенной женщиной. Она не ожесточилась, а, напротив, стала намного душевнее. Мама, я ужасно горд быть твоим сыном. Я тот, кто я есть, благодаря тому, что ты такая, какая ты есть. Я хочу поблагодарить моих сестер Талию и Бриану – они не только мои самые драгоценные друзья, но еще и величайшие учителя. Когда умирал наш папа, мне казалось, что наши эмоции подвергаются непрерывной бомбежке, и то, что мы трое были вместе и я всегда понимал, что вы рядом, заставляло меня верить, что в итоге все наладится. Я в высшей степени признателен вам за то, что мы по жизни вместе. Спасибо бабушкам и дедушкам, прабабушкам и прадедушкам, тетям, дядям, кузинам и кузенам: прежде чем улечься на койку в общежитии и уставиться взглядом в потолок, я посиживал на ваших диванах и восседал вместе с вами на семейных трапезах, всем сердцем чувствуя ваши любовь и заботу. Спасибо также Майку Ишеджяну и Эджю Силва, которые с ясным умом и чистым сердцем вошли в нашу жизнь.

Отдельное спасибо полагается моей бабушке, которую мы нежно зовем Мамуля и которая прославилась в этой истории своей фразой джуне ман. Ближе к концу своих исканий, когда я уже укрепился в намерении не продолжать учебу, Кэл Фуссман строго указал мне на то, что я не попросил у бабушки прощения за нарушенное слово.