Третья фиалка

Читателя покоряет чистота помыслов этого автора, нашедшего идеал не в грозном ветхозаветном божестве, держащем людей в повиновении с помощью страха, а в христианском нравственном законе. Крейну близки идеи, содержащиеся в книге Льва Толстого «Царство Божие внутри нас». Бог обретен им в собственной душе, в собственных мыслях.

Ах, я скорее умру,
Чем увижу слезы на глазах моей души.

Следствием этого явилось его постоянное стремление следовать жизненной правде, боязнь отступить от нее хоть на шаг. В предисловии к роману «Алый знак доблести» он пишет об этом сам: «Чем ближе держится писатель правды жизни, тем значительнее им созданное». Остается лишь пожалеть, что Стивену Крейну отпущен был столь краткий срок, Его преждевременная кончина, возможно, самая большая потеря американской литературы XX века, до которого он не дожил чуть более полугода.

Анатолий Кудрявицкий