Третья Мировая война: нерасказанная история (ЛП)

Это было видно из-под Москвы, в примерно 600 километрах. Еще более отчетливо оно было видно из других важных мест, ближе к Минску. Взрыв был виден в Риге, столице Латвии на северо-западе, в Киеве на юго-востоке и в Варшаве, в примерно 450 километрах к юго-западу. Огненный столб был отчетливо виден, а грохот взрыва отчетливо слышен в Вильнюсе, столице Литвы, всего в 170 километрах, а в важном литовском городе Каунас в 100 километрах западнее была отчетливо видна вспышка и слышен грохот. Жители Бобруйска, а также всей Белоруссии в радиусе 150 километров от Минска были шокированы и напуганы. Многие видели и слышали его в Смоленской, Витебской, Гомельской областях и Брестской области на белорусско-польской границе. Все это были важные районы, каждый с собственными политическими интересами, которые оказались погружены в неопределенность. Каждый был охвачен страхом, приближающемся к панике относительно того, что будет дальше.

В пригородах Минска, где все еще было много деревянных построек, бушевал огненный смерч[171], порождаемый мощными потоками воздуха, вызванными взрывной волной. Любое живое существо едва ли могло выжить во внутренней части города, а если бы и смогло, это бы продолжалось не долго. На окраине было много обгоревших и ослепших людей, было много раненых осколками стекла и другими обломками, выбитыми ураганным ветром. Все испытали сильнейший шок, пытаясь найти своих детей или родителей, или медицинскую помощь, на которую не было вообще никакой надежды. Другие, которые не могли двигаться из-за травм или обломков, просто лежали в крайне ошеломленном состоянии без всякой надежды на спасение.

Советская гражданская оборона в начале 1980-х могла быть объектом для некоторого восхищения и подражания. Это было правдой, в окрестностях Минска были сконцентрированы группы гражданской обороны и техника в Борисове, Барановичах, Бобруйске. Все имеющиеся ресурсы были мобилизованы и направились к зоне бедствия. Власти, однако, были гораздо меньше озабочены заботой об отдельных людях по сравнению с контролем над потоком беженцев, жалкими толпами людей, которые массово направились с окраин Минска и соседних районов вдоль дорог в сторону Орши и Бобруйска. В отличие от города, они все еще были живы, но сильно пострадали от ожогов, травм от обломков зданий и еще тысячи источников стресса и травм. Почти все шли пешком. К началу войны по количеству личных автомобилей Минск находился на уровне обычного советского города, то есть примерно соответствовал уровню среди чернокожего населения ЮАР. Те немногие машины, которые все же были, сразу же были реквизированы. Тут и там в этой душераздирающей орде проскальзывали военные или чиновничьи автомобили, некоторые из которых были захвачены силой. По большей части эти толпы двигались налегке, изредка захватив с собой еду или белье, которые везлись на велосипедах или тележках, на которых изредка везли стариков или раненых. По большей части, они, в состоянии ошеломленности и ступора, просто хотели уйти.

Проблема контроля за движением стояла страшная, хотя она могла быть легко решена в советской манере, по крайней мере сначала. СССР развернул более 1000 батальонов КГБ в ходе мобилизации. Было не трудно установить заграждение вокруг Минска примерно в 12 километрах от его центра и стрелять в любого, не принадлежащего к армии или партийной структуре, кто попытается пройти дальше.

На расстоянии около 30 километров (например, перед Борисовом) было создано еще одно кольцо войск КГБ. Их задачей не было убивать любого, кто попытается пройти, а просто отправлять их обратно, за исключением любых официальных лиц, которые могли доказать это.

Штаб-квартира Центрального комитета Коммунистической партии Белоруссии переехала из Минска в начале войны и расположилась вместе со штабом Белорусского военного округа в Орше. Это были два центра власти, военный и гражданский, действовали совместно. Командующий округом технически был главным, но первый секретарь, его заместитель, но реальный источник власти, сейчас столкнулся с действительно пугающей задачей оказания помощи и наведения порядка. Это требовало больше ресурсов, чем было у Республики Беларусь. Это требовало ресурсов, огромных даже для СССР и об этом вряд ли можно было думать без отчаяния.

Только намного позже возникнут вопрос, как такое ужасное бедствие могло произойти и кто виноват. Вероятно, никогда не будет ответа. В чем была полная уверенность, так это в том, что подобное никогда не должно было случиться и никогда не должно повториться.

ГЛАВА 21: РАСПАД СОВЕТСКОГО СОЮЗА