Третья причина (сборник)

— Слушаюсь, — молодой человек наклонил голову и заговорил вполголоса. — Сначала Киль. Подводные лодки типа Е, номера 109, 110, 111 [24] строятся. Есть трудности, но фирма пока справляется. Имею сведения, что для себя немцы разрабатывают совершенно новую лодку под индексом U-1. Прикажете заняться вплотную?

— Не надо. Думаю, наш «Дельфин» [25] уже во Владивостоке.

— А «передвижной предохранительный буй»? [26] — улыбнулся поручик. — Надеюсь, уже тоже там?

— Там, — подтвердил полковник.

Мимолётная улыбка исчезла с лица поручика, и он озабоченно обратился к полковнику:

— Позвольте спросить, действие пулемёта Хайрема «Максима» на самом деле такое, как о нём пишут?

Говоря так, поручик, видимо, весь находился под воздействием европейских реляций с театра военных действий, однако Иртеньев и не подумал его разубеждать. Больше того, полковник вздохнул, и то ли дополнил, то ли уточнил сказанное:

— К сожалению, это правда. Там где у противника есть пулемёты, наступление в плотных порядках просто невозможно…

— Между прочим, — осторожно заметил поручик, — французы ещё год назад установили пулемёт на полублиндированный автомобиль, а здесь, в Германии, в этом направлении активно работает фирма «Энхард».

— Да, мы знаем, — коротко ответил полковник, но, заметив на лице поручика некоторое разочарование, усмехнулся. — Могу сообщить, наше военное ведомство уже заказало сразу десять таких машин конструкции Накашидзе, но, должен вас огорчить, это не решение проблемы…

— Почему? — искренне удивился поручик.

Поручик с его молодой горячностью сейчас особо был симпатичен Иртеньеву, и потому полковник позволил себе некоторую фамильярность.

— Да потому, мой юный друг, что манчжурские дороги непроходимы даже для простых камионов [27] …

— И что же, — поручик вздохнул, — никакого средства нет?

— Почему же? Артиллерия и рассыпной строй…

Иртеньев поднялся, подошёл к арке и, убедившись, что столовая всё так же пуста, вернулся на место. Ждавший его поручик так преданно смотрел на полковника, что Иртеньев, почувствовав к молодому человеку ещё большую симпатию, доверительно сказал:

— Вообще-то для нас там главная трудность — разведка. Горы, долины, карт нет, китайского языка никто не знает, в общем… — Иртеньев безнадёжно махнул рукой, однако тут же добавил: — Правда, в Манчжурию отправлен воздухоплавательный отряд, но привязные шары хороши только в позиционной войне.

— Понимаю, — поручик подобрался. — Теперь Париж. Сантос-Дюмон так ловко научился летать на своём дирижабле, что пользуется им почти как автомобилем.

— Ну-ну, — оживился Иртеньев. — Как вы считаете, использовать для разведки можно?

— Бесперспективен. Его аппарат мал и легко обстреливается из винтовок. — Поручик сделал многозначительную паузу. — А вот «Lebaydy» [28] поднимается на 2 км и имеет скорость 36 км. И ещё, есть обнадёживающие сведения из Америки…

— Знаю…

Полковник снова встал и, время от времени поглядывая на оставшегося сидеть поручика, принялся расхаживать по гостиной. Да, похоже, на молодого человека можно положиться, и, значит, ему, полковнику Иртеньеву, задерживаться в Германии незачем…

* * *

Огромный лайнер «Германо-Американской линии» мягко качало на океанской волне. Полковник Иртеньев, погрузившись в размышления, вторые сутки практически не выходил из своей каюты и, лёжа поперёк койки, машинально переводил взгляд с одной картины на другую. Два пасторальных пейзажа, вставленные в поблёскивающие золотом рамки, украшали противоположную стену каюты.

Мысли полковника, всё это время крутившиеся вокруг одной и той же темы, изредка вдруг уходили в сторону, и тогда ему вспоминалось что-либо совершенно постороннее, казалось бы, никак не связанное с его теперешним положением.

Вот и сейчас, слегка качнувшись на койке, Иртеньев вдруг сравнил свою большую каюту первого класса с маленькой бонбоньеркой «Зуава». Там его ноги свободно упирались в противоположную переборку, скромный пакетбот изрядно мотало, и полковник неожиданно понял, что он почему-то почти от самого Петербурга всё время сравнивает своё теперешнее путешествие с тем давним африканским вояжем.

Совпадений и вправду выходило достаточно, а уж встреча с давним комбатантом, вытащившим его когда-то из стамбульской западни, вообще показалась добрым предзнаменованием и, придя к такому заключению, полковник вновь принялся сопоставлять всё известное ему на данный момент.

Конечно, то, что строящийся броненосец «Орёл» едва не утонул у причальной стенки, можно объяснить стечением обстоятельств… Но ведь временные пробки заклёпочных дыр могли выбить и преднамеренно, отчего вода попала в корабельный корпус, а уж это сбрасывать со счетов никак не стоило. Зато стальные опилки в маслёнках упорного подшипника всё того же «Орла» и повреждение цилиндра правой машины крейсера «Олег» — уже прямая диверсия, вызванная то ли нежеланием матросиков идти на войну, то ли причинами посерьёзней. Во всяком случае, задержка с выходом налицо, и очень возможно, что злоумышленников надоумил кто-то весьма заинтересованный…