Третья пуля

Лон и Джимми моментально подружились. Мне не пришлось тратить много времени на обсуждение обязанностей каждого. Джимми должен был во всем помогать Лону и решать все проблемы, которые могли возникнуть. На Лона, как на художника и «особого» таланта, возлагалась главная задача — он должен был стрелять. Мне предстояло контролировать ход операции, скорее давая рекомендации, нежели приказы, и заниматься всеми вопросами организации, стратегии и снабжения.

Я вел автомобиль, Лон располагался на заднем сиденье, где ему предстояло провести ближайшую неделю, Джимми сидел рядом со мной. Движение на улицах Далласа не считалось слишком оживленным.

Довольно смутно помню подробности этой поездки. Кажется, краски были светлее, воздух — мягче, атмосфера — безмятежнее. Великий Набоков, очевидно, сумел бы выразиться по этому поводу изящнее, но я не владею словом так, как он. Складывалось впечатление, будто Америка слишком комфортна для первичных красок; они появятся позже, после спланированного мною события, во время Вьетнамской войны, в процессе масштабных демографических изменений, когда на смену отцам, выигравшим битву, придет невежественное поколение. Но тогда все было мягче, светлее, спокойнее. Я не знаю, каким еще образом можно создать у вас это ощущение.

Помню, как мы заехали на парковочную площадку, находившуюся метрах в тридцати от «Патио», и некоторое время сидели в автомобиле, оценивая обстановку.

— Стало быть, здесь все и будет? — спросил Лон. — А если мы не сможем найти место для парковки?

— Я дважды приезжал сюда вечером, и оба раза видел здесь немало свободных мест, — сказал я. — Не думаю, чтобы у нас была с этим проблема в понедельник вечером.

— Где будет находиться второй парень, мистер Мичум? — спросил Джимми.

— Видишь вон ту аллею, по другую сторону от ресторана? Я велел ему устроить позицию там. Мы поставим несколько деревянных ящиков для удобства. Нам придется пройти это расстояние, но, я думаю, оно не превышает шестидесяти метров.

— И ты хочешь, чтобы я был там?

— Тот парень — настоящий тупица. Я не уверен, что он сможет сделать свое дело. Если кто-нибудь приблизится к нему и он растеряется — в этом случае тебе придется вмешаться. У тебя есть дубинка? — спросил я у Джимми.

Речь шла о плоской, гибкой полицейской дубинке из кожи с вшитой в нее крупной дробью весом около полкило. При наличии соответствующих навыков, после удара такой дубинкой человек может потерять сознание.

— Есть, — ответил Джимми. — Она не раз спасала мне шкуру.

— Но учти: кроме одного человека, мы не можем никого убивать. Наша задача вытащить Алика живым и невредимым. Ты видишь какие-нибудь проблемы, Лон?

Тот проворчал:

— Это напоминает мне фильм «Человек, который застрелил Либерти Вэланса». Я выступаю в роли Джона Уэйна и совершаю реальное убийство. Должен сказать, Хью, не думал, что когда-нибудь получу возможность сыграть эту роль.

Мы рассмеялись, поскольку оба были поклонниками Джона Уэйна.

— В техническом плане это легкий выстрел. Но меня беспокоит отклонение. Похоже, придется стрелять сквозь кусты.

— Если хотите, мистер Скотт, я приеду сюда поздно ночью и постригу кусты, дабы избавить вас от этого беспокойства.

— Отличная мысль.

Странно, но мне она не пришла в голову. Я поздравил себя с тем, что нашел такого дельного помощника.

— После выстрела наш простачок пройдет по аллее, далее между двумя домами, затем повернет направо, спрячет винтовку под мостом на Сорок Пятой улице, снимет калоши, сядет в автобус и поедет домой. Сможет он сделать это?

— Я и хочу, чтобы ты был с ним, находясь на определенном расстоянии. Возможно, он испугается в темноте. Если он пойдет не в том направлении, к реке, то удалится на несколько километров от автобусной остановки. Хотя я его проинструктировал, чтобы он потренировался ориентироваться в темноте, в подобных условиях все равно нетрудно заблудиться, особенно такому идиоту.

— Если будет нужно, я выведу его.

— Замечательно, Джимми. Ну, а теперь зайдем в ресторан и попробуем их «маргаритас».

Так мы и сделали. Три веселых убийцы прекрасно провели время в патио ресторана, которому предстояло в скором времени стать местом подготовленного ими преступления. Поскольку все дела на этот день завершились и наступила фаза укрепления связей между членами группы, я позволил себе выпить порцию текилы и три порции водки с мартини. Лон не отставал от меня, хотя он был приверженцем бурбона. Джимми потягивал пиво, развлекая нас историями о своих приключениях с сержантом О’Бэнноном из бостонского Пятого участка, расположенного в северной части города, похожей на предместье Дублина. Рассказывал он с идеальным ирландским акцентом. Пожалуй, не существовало такого дела, в котором Джимми не являлся бы мастером.