Третья пуля

К столику подошла официантка, и Кэти ознакомилась с меню, включавшим в основном мясо — обычное, не совсем обычное и совсем необычное. Естественно, она заказала мясо.

— Ведь вы работали на ФБР, не так ли?

— Отчасти. Так думает Никки, и так думают русские. Но они к тому же думают, что меня зовут Джерри Хоумэн и что я специальный агент. У меня есть все необходимые верительные грамоты, подтверждающие это. Во время встречи с человеком из нашего посольства, имеющим связи с Госдепом и ФБР, он принял меня за того, кем я представился.

— Прямо шпионские страсти. Это становится занятным. А какова цель вашего приезда, если не секрет?

— Если говорить коротко, меня попросили расследовать гибель в Балтиморе одного человека под колесами скрывшегося затем автомобиля. Незадолго до этого он вернулся из Далласа, где задавал острые вопросы. Я отправился туда и тоже задал эти острые вопросы. И там меня тоже кто-то попытался переехать на автомобиле.

— Судя по всему, ему это не удалось.

— К счастью, у меня есть знакомый в ФБР, с которым мы когда-то работали вместе, и он согласился использовать меня в качестве тайного агента на контрактной основе для расследования данного дела. Это, конечно, шито белыми нитками, но тем не менее сработало. Потом оказалось, что этот тип, который пытался убить меня, представляет собой неплохой, если так можно выразиться, трофей. Русский мафиозо, связанный с организацией, которая здесь называется из-май-лав-ская преступная группировка.

— Как интересно!

— Здорово, правда?

— Очень здорово.

— Интерпол разыскивал этого деятеля по всей Европе. Российская полиция — тоже, поэтому он перебрался на Кони-Айленд, где находится их аванпост, где получал заказы на убийства. Я приехал сюда, чтобы выяснить, на кого он работал. Меня интересует, кто конкретно — здесь или в Нью-Йорке — поручил ему убить того человека из Балтимора и меня и по какой причине. Через несколько дней у меня должна состояться встреча с одним из высших криминальных авторитетов, и я попытаюсь кое-что разузнать.

— Вам не следует слишком близко сходиться с ребятами из измайловской группировки, поверьте мне.

— Я всего лишь задам несколько вежливых вопросов и удалюсь восвояси. У меня нет нужды ввязываться в местные дела.

— Это правильно. Скажу вам — но вы от меня этого не слышали, — что олигарх Кралов, по слухам, наиболее тесно связан с измайловскими. Его враги исчезают или погибают под колесами автомобилей, которые потом никто не может найти.

— Кралов, — произнес Свэггер, стараясь запомнить эту фамилию.

Тем временем официантка принесла заказ — разумеется, мясо, декорированное некими подозрительными овощами, которые Боб не решился попробовать, и суп, тоже не вызвавший доверия. Мясо он съел с удовольствием, хотя так и не понял, какому животному оно принадлежит и как это животное приняло свою смерть.

— Очень вкусно, — сказал он.

— Никки просила, чтобы я проявила к вам внимание. Случается, здесь бывает очень даже неплохо. Мой муж сейчас в Сибири — нет, не я его туда отправила, он освещает нефтяную конференцию, — и у меня бывает свободное время. Так что я могу показать вам город, познакомить с людьми, если хотите.

— Не уверен, что вам следует появляться в моем обществе. Это серьезные люди. Поэтому я и попросил вас встретиться со мной в темное время суток, поближе к дому и в шумном, многолюдном месте.

— Вы думаете…

— Не знаю. Но мне известно, что тот, кто сует нос в дела русской мафии, может неожиданно умереть. У меня имеются некоторые навыки, которые помогут мне выбраться из опасной ситуации, но я сомневаюсь, что вам — если только вы не прошли подготовку по программе «морских котиков»[22] — удастся это сделать.

— Я постараюсь.

— Никки сказала, что вы хорошо говорите по-русски, и еще лучше читаете.

— Могу свободно общаться с людьми на улице, а читаю как на родном языке.

— Я хочу раздобыть кое-какие записи, и прежде, чем что-то копировать, мне нужно понять, сто́ит ли это хоть что-нибудь. Надеюсь, вы прочтете их для меня или хотя бы просмотрите. Постараюсь устроить это таким образом, чтобы никто ничего не узнал и вы не подверглись опасности. Это возможно?

— Думаю, да. А что вы ищете?

— Русского Джеймса Бонда, — ответил Свэггер, — действовавшего в 1963 году. Я чувствую его. Вижу его талант, его воображение, его волю, его решительность, его изобретательность. Суперагент, который, возможно, провел в 1963 году операцию века. Я приехал в Москву из-за него.

Это была еще одна коробка, гораздо более крупная. Никакого кирпича, нечто вроде желтой штукатурки, десять этажей, декоративные элементы, характерные для конца XIX и начала XX века. Крыша, усеянная антеннами. Расположенное недалеко от Красной площади здание занимало в длину почти целый квартал.

— Это оно? — спросил Свэггер.

— Оно самое. Источник зла, коварства, насилия, убийств, заговоров, предательства, мучений. Едва ли кто-нибудь захотел бы вызвать гнев людей в этом здании.

— Понятно.

— Атмосфера там совсем не военная, — сказал Михаил Стронский. — Сплошные шпионские игры и издевательства над людьми.