Третья пуля

— Пока я ещё могу следить, но вообще-то я даже в Агате Кристи и ле Карре[82] заблудилась.

— Первая деталь информации: кто-то знал, что существует человек по имени Ли Харви Освальд и что он представляет собой жалкого психа, мечтающего о славе, которой его не могла снабдить его собственная маленькая жизнь. Кто бы мог это знать?

— Мама? Жена?

— Второе, что им следовало знать, было его склонностью к убийству. Он был жестокий, что проистекало из его личности неудачника. Они должны были знать, что у него есть винтовка с оптическим прицелом и что десятого апреля 1963 года он стрелял, но промахнулся в генерал-майора Эдвина А. Уокера.[83]

— Помню что-то насчёт этого.

— Уокер был генералом из правого крыла, которого недавно со скандалом отставили, узнав, что он окучивал своих солдат— Двадцать четвёртую пехотную дивизию в Германии — пропагандой Джона Бёрча.[84] Он в мгновение приобрёл дурную репутацию, а как гражданский стал ещё более раздражающим и надоедливым: произносил речи, обвинял, устраивал демонстрации за гражданские права и настаивал на жёстком сегрегационизме. Кеннеди он называл «розовым»[85] и в целом отрывался как мог.

— Так, значит, что Освальд стрелял в него, а некий таинственный заговорщик знал об этом?

— Третьей вещью, о которой им следовало знать, была его работа в здании на Элм-стрит в Далласе, штат Техас, которое называлось «книгохранилище Техаса». Но они не могли этого знать до тех пор, пока он не начал там работать, а это произошло четырнадцатого октября 1963 года.

— Кто эти «они»?

— К этому-то мы и идём. Кого настолько волновал этот придурок, чтобы рыться в сведениях о нём? Его допрашивали и мотали как ЦРУ, так и ФБР, но обе структуры отпустили его, посчитав полным идиотом, не имеющим никакого значения. О выстреле по Уокеру они ничего не знали.

— Понимаю.

— Часть информации, пришедшая позже — это публикация от девятнадцатого ноября 1963 года в газете «Даллас Таймс Геральд» о том, что ДФК проедет по Элм-стрит мимо книгохранилища Техаса в половине первого в пятницу, то есть через два с половиной дня. Запомни это — они вряд ли смогли бы найти Освальда и подписать его на дело за такое короткое время. Да и не могли они предсказать, что Кеннеди проедет в семидесяти пяти футах от этого придурка. Так что, спросишь ты, кто мог знать всё это об Освальде? Не ФБР и не ЦРУ.

— Я знаю ответ. Знаю, что ты хочешь сказать.

— Конечно, русские. Он был у них и умолял взять его назад, сказал, что всё что угодно сделает. Я уверен, что он им рассказал о выстреле по Уокеру в качестве доказательства своей готовности служить. Они знали, должны были знать. Но это всё было в сентябре, а в книгохранилище он начал работать с четырнадцатого октября. Как они могли предполагать, что он будет работать там через месяц?

— Не знаю.

— Вот тут-то и всплывает фактор русского Джеймса Бонда. Пятый элемент. Кто-то, разглядевший потенциал в Освальде и установивший с ним тайную связь так, чтобы он оказался там как раз вовремя. Он хотел, чтобы Освальд оказался работником книгохранилища. Понимаешь?

— Теоретически понимаю.

— Нам нужна конкретная личность. Я сказал «Джеймс Бонд», но тут я был неточен. Джеймс Бонд — это исполнитель. А нам не нужен исполнитель. Нам нужен, как говорится, «офицер, ведущий дело». Ты знаешь, кто это такой?

— Слышала такое выражение, но не более того.

— Это человек, выполняющий в делах подобного рода роль кинопродюсера. У него есть видение всей картины в целом, он ставит цели. Его талант — это подбор команды, которая выполнит работу. Он держит всех на курсе, устраняет внутренние противоречия, финансирует, нанимает и увольняет. Он — не человек действия, он человек замысла. Он обеспечивает логистику, расставляет всех по местам, в которых им следует быть, сочиняет прикрытия, отходные пути и подчищает все те мелкие детали, для которых узкие специалисты слишком хороши. Он — человек, который проворачивает всё дело. Тот, кого мы ищем.

Она ничего не ответила.