Третья сила. Россия между нацизмом и коммунизмом

По этой же оригинальной логике политических противников у власти, собственно, быть не может: не достоин называться политическим противником тот, кто борется против своего народа, поэтому максимум, до которого в оценке власти может подняться оппозиционер, — это быть агентом иностранной разведки, шпионом; для не поднявшихся же и до этого уровня вполне достаточно названия и уголовного преступника. За тридцать лет существования советской власти еще ни один человек не удостоился быть названным политическим ее противником. Даже такие люди, как Троцкий — первый сотрудник Ленина в годы гражданской войны, как Бухарин — идеолог партии, и десятки других крупнейших деятелей «ленинской гвардии», как председатели правительств союзных республик, как Тухачевский — фактический создатель Красной Армии, и с ним до 57 % высшего командного состава — были осуждены и расстреляны в качестве агентов германской, японской, английской и других разведок.

Вполне естественно — в этой атмосфере удушья, в атмосфере психологической газовой камеры выработались особые специфические методы политического сопротивления, которые иностранному наблюдателю могут показаться и малопонятными и малоубедительными…

Крестьянина, зарезавшего, чтобы не сдавать в колхоз, последнюю коровенку, единственную кормилицу его многодетной семьи, нужно считать бесспорным политическим противником власти, потому что колхоз — это политика правительства, а зарезанная корова — это единственная доступная для крестьянина форма политического протеста.

Красноармеец, вернувшийся из-за границы и рассказавший за стаканом водки приятелю о том, что за границей люди живут, не так плохо, как об этом твердит правительственная пропаганда, — несомненный политический враг власти, и в далекий концлагерь сошлют его минимум на 10 лет как ведущего антисоветскую буржуазно-капиталистическую агитацию.

Рабочий, рассказавший в компании друзей антисоветский анекдот, в толковании советского юридического права — враг народа, и после долгих допросов, издевательств и пыток он, если не будет расстрелян, должен будет искупать свою «вину перед родиной» не меньше, как десятью или пятнадцатью годами тяжелого каторжного труда. Впрочем, в концлагерь он поедет не один: вместе с ним — и тот, кто слышал, как этот анекдот был рассказан, но не проявил должной бдительности, не исполнил гражданского долга советского патриота и не донес об этом органам тайной политической полиции — НКВД.

Необычны формы политического уклада страны Советов, необычны и методы борьбы с ними.

Если рабочие испортили фрезерный станок предателя их интересов стахановца или, поймав в темном переулке, побили его самого, то с их стороны это является большим революционным актом: они знают — искупать свою вину им придется многолетней каторгой.

Если на первых выборах в Верховный Совет в 1937 году три миллиона человек отважились подать, признанные потом недействительными, выборные карточки с перечеркнутой фамилией единственного кандидата, то с их стороны это потребовало большой отваги и решительности. Нужно было перебороть страх перед всезнающим и всемогущим НКВД и пойти на серьезный риск своей жизнью. Коммунистическая партия в СССР монополизировала и держит в своих руках без исключения все области жизни — производство и распределение продуктов, поэзию и торговлю, религию и взаимоотношения между членами семьи. Силы сопротивления русского народа накапливаются и проявляются там, где наступает власть. Поэтому к победам русской оппозиции нужно отнести и то, что народ отстоял от разложения семью, так долго являвшуюся объектом нападения коммунистического правительства, как и то, что после пятнадцатилетнего строгого запрещения зажглись огни ёлок, и то, что в тяжелые дни войны народу разрешено было вспомнить, что история его началась не в 1917 году с приходом коммунистической партии к власти, а гораздо раньше. Борьба идет в быту, за мелочи, незаметные и неважные для постороннего, непосвященного глаза. Но в этой борьбе приносятся тяжелые жертвы со стороны народа. Как невероятно кажется все, что касается «самой демократической страны в мире», так же невероятной покажется и цифра жертв, принесенных народом в этой борьбе, — в 30 миллионов человеческих жизней исчисляют беспристрастные наблюдатели его потери.

Борьбу за свою независимость, за право жить, как живут другие, просто за право жить народ начал тридцать четыре года назад, с первых дней оккупации России интернациональными силами…

Русская оппозиция, еще до осознания своего политического «я», заливалась все новыми и новыми морями крови, и то, что она все-таки уцелела и существует, нужно отнести на счет ее надчеловеческих сил.

Собрать оппозиционные силы, вооружить их идейно и вместе с ними пойти на борьбу и против внешнего врага и против такого же жестокого врага внутреннего — коммунистической диктатуры — и должны были двинуться члены нашей организации.