Третья сила (СИ)

От нее до сих пор шел сильный жар и тянуло неприятным запахом горелой плоти. Земля на ее склонах спеклась почти до состояния камня. Кое-где слабо поблескивали крохотные, успевшие превратиться в стекло песчинки. Оттуда медленно вился сизый дымок. Но ни Гайдэ, ни Лина, насколько можно было понять, внизу не оказалось.

Увидев это, Риг запнулся и страшно побледнел.

- Святые небеса...

- Что такое? Что вы там нашли? - встревоженно спросил подошедший Дей. - У меня такое чувство, что что-то шарахнул мне дубиной по башке и забыл потом извиниться. После чего попинал ногами, всласть потоптался сверху и только чудом ничего не сломал... Риг, что у тебя? И за это за...?

Оказавшись на краю гигантской воронки, Дей охнул и ошеломленно оглядел еще дымящийся кратер. Следом за ним, держась за бок, с тихой руганью остановился вынырнувший откуда-то Эррей. Еще мгновением позже бесшумно материализовались четыре растерянные, какие-то оглушенные Тени. Наконец, все вместе Фантомы уставились на следы чудовищного взрыва и испуганно замолчали.

- Гайдэ... - прошептал кто-то через несколько томительных минут.

- Это невозможно, - неуверенно ответила одна из Теней. - Она не могла... мы ведь еще живы...

- Риг, а разве Огонь не должен был...?

- Да, - сглотнув, хрипло прошептал маг. - От нас не должно было остаться даже костей. Но мы живы. А значит, кто-то сдержал мою магию... здесь... на этом самом месте... для того, чтобы мы могли... вот только я не знаю, кто на это способен... и что за сила могла бы... разве что вмешались сами боги?

Неожиданно на другом краю воронки что-то тихонько засветилось. Сперва слабо, неуверенно, но потом все ярче и настойчивее. Как маяк. Как сигнальный огонь. Или же как крохотный лучик надежды, постепенно превращающийся в стойкую уверенность. Какое-то время он просто освещал окружающее пространство, давая братьям возможность оценить всю тяжесть случившихся разрушений. Охотно показал истинные размеры воронки, от которой Фантомам стало откровенно не по себе; разогнал густые пылевые облака, продемонстрировав неестественно гладкую, тянущуюся далеко вперед Степь, на которой не осталось ни единого холмика. Наконец, собрался в один узкий луч и, сверкнув знакомой синевой высвобожденного Огня, с силой ударил в сгустившиеся тучи.

От яркой вспышки живые инстинктивно зажмурились, а мертвые аж попятились, старясь укрыться от ослепляющего сияния за спинами друзей. Оно было так сильно, что вскоре всем им пришлось отвернуться и закрыть лица руками, но даже так что-то все равно умудрялось просачиваться, неприятно жечь опаленные веки, пробираться к душу и бесцеремонно высвечивать в них то, на что никому не хотелось смотреть.

В какой-то момент мастеру Драмту показалось, что кто-то могучий с лёгкостью вскрыл его разум, равнодушно посмотрел, оценил, даже не заметив защитных заклятий, после чего недолго подумал, а потом милосердно позволил спрятать назад эти, не самые лучшие мысли, которые, как ни крути, все равно появляются даже среди наичистейших помыслов.

Стоящий рядом с магом Дей сдавленно закашлялся, когда и его защита в мгновение ока оказалась сметена. Потом изумленно охнул Родан. Что-то неверяще пробормотали Тени. Наконец, откуда-то сзади послышалась мелодичная речь эара, который, как выяснилось тоже уцелел и благополучно попал под эту странную магию... но вскоре неприятное ощущение исчезло так же быстро, как и появилось.

Чувствуя себя так, словно оказался голым посреди людной улицы, Риг торопливо вернул свои щиты на место и незаметно перевел дух. Он, конечно, не Темный Жрец, не подлец и не мерзавец по натуре, но знать, что всю твою подноготную кто-то только что бесстрастно рассмотрел и равнодушно оценил, как какой-то товар, как-то не слишком приятно. Нет, если бы он умер и предстал сейчас перед Алларом, все было бы понятно. Тут уж, как говорится, не отвертишься. Но когда не знаешь даже того, кто играючи сумел вскрыть твою душу, словно какую-то морскую ракушку...

Маг зябко передернул плечами, снова рискнул посмотреть на воронку. Но почти сразу увидел, КОМУ обязан внезапно вспыхнувшем, абсолютно обоснованным раздражением, и, мигом позабыв обо всем на свете, ошеломленно замер.