Третья смена

Отряды по очереди подходили к бассейну и молча опускали на воду кораблики. Кто-то угрюмо сопел, кто-то тихо всхлипывал. Как будто желания у всех были грустными или невыполнимыми.

Их отряд шёл вторым. Вожатая Кира печально улыбнулась, отпуская свой кораблик. Она нарисовала на нём разбитое сердце. Кажется, красной помадой.

– Самое заветное, помнишь? – шепнула Катька и её кораблик коснулся воды.⠀

Ника закрыла глаза, прижимая бумажную игрушку к груди. Какое у неё самое заветное желание?⠀

«Я просто хочу, чтобы Никита был рядом, – думала она, глотая слёзы. – Вместе поехать на море или в горы. Вместе возвращаться из школы и гулять по парку. И просто попросить у него прощения».

Белый кораблик с пятнышками от слёз медленно поплыл к центру бассейна.

***

– Что-то мне твои рассказы совсем не нравятся. – Ник привычным движением почесал остатки правой брови.

Ника скользнула взглядом по его руке и виновато опустила глаза, внимательно изучая рисунок паркета.

– Глюки с системой оповещения, какие-то светящиеся реки с туманом, растворяющим камни, директор с прибабахом и страстью к мистическим ритуалам. Звучит как-то нездорово. А если это кислота? Или радиация. Ты себя нормально чувствуешь? Пожалуй, стоит попросить маму забрать тебя пораньше. Прямо завтра.

– Нет! Не надо! – Ника протестующе замахала руками. – Я чувствую, что происходит что-то очень важное! Я хочу остаться до конца. Ты же мне доверяешь?

На этот раз они болтали в её чат-руме. Сидели в глубоких креслах у камина в гостиной старинного, немного мрачного замка.

– Никуль, у тебя всё хорошо? – Брат подался вперёд, заглянув ей в глаза не по возрасту взрослыми серыми глазами. – Ты в последнее время какая-то потерянная. Обещай мне, что если что-то пойдёт не так, ты сразу звонишь маме и просишь тебя забрать. Ок? Отцу не звони, он в командировке ещё две недели.

– Обещаю, – ответила Ника. – А ты приедешь за мной вместе с мамой?

– Не обещаю, но постараюсь, – улыбнулся брат. – Ладно, мне пора. Не скучай.

– Подожди! Я хотела…

Но брат уже исчез.

– Я хотела попросить у тебя прощения, – прошептала Ника в пустоту.

***

Она открыла глаза и поняла, что плачет. Опять не успела. Вытерев лицо об подушку, Ника села в кровати. Соседки спали, за окнами едва занимался рассвет. До побудки ещё минимум час.

Ночь после праздника выдалась бурная. Сначала долго не ложились. Забили на отбой и тихонько болтали маленькими группками, рассевшись на полу в спортзале. При этом время от времени злобно косились на Нику и остальных новичков. Нике эти взгляды совершенно не нравились.

По кроватям разошлись далеко за полночь. Но и после этого из комнат доносились всхлипы и печальные стоны. Вика, соседка по комнате, тихонько плакала в подушку. Во вспышках молнии Нике то и дело мерещились полупрозрачные светящиеся силуэты. В результате уснула она уже под утро. И по ощущениям совсем не спала.

Тишину прорезал истошный визг. Катька подскочила на постели и озиралась по сторонам. Вика тоже высунула нос из-под одеяла. Крик повторился. Все трое переглянулись и не сговариваясь выбежали в коридор прямо в пижамах.

У распахнутой двери комнаты вожатой Киры стояла тихоня Маша и орала дурным голосом, прижав пухлые ладошки к пухлым щекам. В центре комнаты, перекинув ремень через потолочную балку, висела Кира. Мёртвая. Под ногами валялся опрокинутый стул.

Дальше всё было как в тумане. Дети высыпали в коридор, поднялся крик и гомон. Прибежали остальные вожатые и воспитатели. Вызвали директора, всех разогнали по комнатам. Даже на завтрак не пустили. Приехала скорая и полиция. Констатировали самоубийство. Ближе к обеду всех собрали в актовом зале и директор объявил о досрочном окончании смены. Мол, родителей уже обзвонили и скоро за детьми начнут приезжать. Потом всех строем отвели в столовую.

Мама позвонила через час. Сказала, что взяла билеты на утренний рейс и завтра будет у неё.

Атмосфера в лагере напоминала хоррор. По коридорам тенями бродили перепуганные дети. Вожатые и воспитатели зорко следили за своими отрядами. Корпус второго отряда превратился в место происшествия, так что даже в туалет из комнат их выпускали в сопровождении взрослых.

Ночью почти никто не спал. Только толстокожая Катька беззаботно храпела. За ней тоже обещали приехать завтра. Возможно, их родители летели одним рейсом.

– Куликова, Маркова! – голос вожатого выдернул Нику из полудрёмы. – Берите вещи, за вами приехали.

Во дворе беседовали двое: ухоженный мужчина средних лет приятной наружности и мать Ники, как всегда, в трауре. Мужчина обнял Катьку, а мать бросилась к Нике.

– Привет, мам. Ты одна?

– Прости, малыш, папа в командировке.

– А Ник?

Мама слегка отстранилась и внимательно посмотрела на Нику.

– Милая, ты же сама всё знаешь. Никита больше…

– Нет! – рявкнула Ника. – Ты опять мне врёшь!

Она оттолкнула мать и бросилась к памятной дырке в заборе. Катька рванула следом. Мама Ники бросилась было в погоню, но Катин отец удержал её.

***