Третья стихия

— Любой труд напрасен, — произнес вдруг Карриган, опять, похоже, запустивший телепатический щуп в заповедные мысли Михаила. — Рано или поздно всему, что было создано — и завершенному, и незавершенному, — суждено обратиться в прах.

Михаил предпринял попытку прищемить этот нахальный щуп мысленной дверью, одновременно возражая вслух:

— Завершенное творение двигает прогресс, по незавершенному остается память как урок для будущих поколений…

— Будущие поколения тоже обратятся во прах. Да и сама Вселенная не бессмертна.

— Зачем тогда все?.. Ведь Вселенная зачем-то существует?.. — не сдавался Михаил, надеясь, кстати, раздавить хвост щупу этим своим убийственным доводом.

Карриган горестно вздохнул.

— Я постепенно прихожу к выводу, что этот дурацкий вопрос «зачем?» заложен в основу мироздания. И когда мы на него ответим, наступит конец света. В целях приближения этого конца я готов даже высказать свою версию ответа. Бесспорно, что разум, начиная с определенного этапа развития, делает попытки создать подчиненный себе мир, для которого он будет своего рода «создателем». Вы уже давно этим грешите, вызвав к жизни так называемый «виртуальный мир» и без конца его совершенствуя. Спрашивается — зачем вы его создали? Как я понимаю — для собственного удобства и развлечения. Кем являетесь вы для обитателей вашего «виртуального пространства»? Естественно — высшими существами, то есть богами, всемогущими, всесильными и всемилостивыми. Кем являются они для вас? Наборами заданных программ, чья виртуальная смерть не стоит гибели обычной живой мухи, потому что настоящей убитой мухи вам уже вовек не воскресить, а виртуальных героев вы можете вызывать к жизни снова и снова, в разных вариантах и с разными — для них — последствиями. Идем далее. Чем совершенней разум, тем сложнее сотворенный им мир. Сотворенный — опять же — для собственного удобства, развлечения и мало ли еще для чего: с совершенством разума усложняются, соответственно, и его задачи. Кажется, я уже ответил на ваш вопрос. Кстати, как вам мой пример? По-моему, он безупречен.

— А по-моему, он смахивает на дерьмо, — мрачно высказался Петр.

— А истина, дорогой мой, чаще всего именно на это и смахивает.

Тут впервые с начала разговора подал голос Бол Бродяга.

— Но конец света еще не наступил, — заметил он. — Выходит, что ваша версия ошибочна.

— По крайней мере, вы можете с полным правом на это рассчитывать, — отечески-снисходительно усмехнулся Карриган.

Михаил почувствовал, как оседают постепенно на дно души и залегают там до времени колючие осколки этого разговора: каким-то неприкрытым намеком, прозрачной аллегорией звучали слова Карригана; уж больно сам он походил на описанного им легкомысленного жестокого бога, спустившегося поиграться в свой «виртуальный мир».

— Перейдем к делу, — закрыл вопрос Карриган, действительно переходя на деловой тон. — Я хочу представить вам своего штурмана, — он развернулся, коротко указав рукой на Илли. Все хором поглядели на нее, как бы заново изучая в этом новом качестве.

Петр скептически хмыкнул и, буркнув: «Конкуренция, ети его…» — скроил такое выражение лица, что всем стало понятно: он едва сдерживается, чтобы не сплюнуть на пол.

— Впрочем, вы уже знакомы, — констатировал Карриган. И продолжил загадочно, обращаясь уже к ней: — Процесс раскручивается, и я надеюсь, что теперь он пойдет куда быстрей. В данный момент тебе необходимо только задать направление на любую симпатичную тебе планету. Не обязательно называть ее координаты — в памяти корабля заложена информация о миллиардах миров, ты можешь отдать конкретный приказ или пожелать чего-то абстрактного — он найдет в своем архиве мир, наиболее соответствующий твоему пожеланию, и доставит нас туда. Дав, разумеется, предварительно его точные координаты и испросив твоего подтверждения. Вот, собственно, и все, что от тебя пока требуется. Ты готова приступить прямо теперь?

«Здрасьте!» — выдал Михаил нарочито громкую мысль, возмущенно шипящую, вроде как убегающее молоко или, скорее, серная кислота в щелочи. В кои-то веки оторвались от погони, впервые оказались в безопасности, затерявшись в глубинах космоса в благоустроенном космическом корабле, как тебе уже намекают практически открытым текстом, что нечего, мол, тут рассиживаться, когда на тебя уже точат зубы далекие абстрактные миры. Ни тебе прийти в себя от посещений предыдущих райских уголков, ни поесть, ни отдохнуть, ни помыться, в конце концов!

Эту молочно-кислотную мысль Карриган оставил без ответа — видимо, пропустил «мимо ушей». Но зато, похоже, ее каким-то образом восприняла Илли. Могучая все-таки вещь — телепатия! Обостряющаяся, видимо, между двумя голодными организмами, особенно после перенесенных совместно стрессовых ситуаций.

Илли покачала отрицательно головой — за себя и за Михаила.

— Я должна отдохнуть. Успокоиться. Разобраться в себе. Надеюсь, это возможно?

— Разумеется, — смилостивился Карриган. — Хотя в таких ситуациях лучше всего действовать наобум, не думая. Но — на все твоя воля.