Третья стихия

С такими удивленными мыслями Михаил захлопнул дверцу и побежал разыскивать Илли, затерявшуюся уже где-то среди законсервированного в капсулах народа. Он несколько раз останавливался, прислушиваясь, но звука шагов так и не услышал. Наконец, пробегая мимо очередного ряда шарообразных «консервов», он увидел Илли: она стояла возле одной из капсул, разглядывая человека, замурованного в ней. Заслышав шаги, она обернулась, потом опять посмотрела в капсулу, и вид у нее при этом был озабоченный до крайности.

Михаил на секунду замялся, не сразу решив, как ему теперь к ней обращаться. Потом махнул рукой — могли же в конце концов и ошибаться эти самые «неофициальные источники»! И сказал ей:

— Ты чего тут стоишь? Отсюда надо бежать.

К неудовольствию Михаила, прозвучало это примерно с той же степенью убеждения, какая звучит в голосе взрослого, уговаривающего упрямого ребенка отойти от витрины со сладостями.

Она как-то безнадежно-упрямо качнула головой, положив ладонь на покатую поверхность капсулы, внутри которой лежал, запакованный в спецкостюм, худой, длинный и, кроме этого, абсолютно ничем не примечательный мужчина. Мол, ты беги, а я тут с ним останусь. «Родственника, что ли, она здесь нашла? — озадачился Михаил. — Хотя — какое там!.. Но как теперь быть — вот вопрос? Не насильно же ее из этого колумбария утаскивать?..»

Вдруг она встрепенулась:

— Ты ведь специалист! И должен знать способ вытащить его из капсулы!

«Зачем?» — чуть было не брякнул Михаил, но вовремя сдержался: к чему лишние объяснения, они только отнимут драгоценное время. Он указал на закрытый металлический блок, вмонтированный сбоку в капсулу.

— Там есть пси-сенсор, но достать его и вызвать по нему из сети оппонента может только человек, знающий его личный код.

Ей, конечно, так же, как и Михаилу, было известно, что человека, ушедшего в сеть, можно было изъять из нее только по вызову: пользователь, извлеченный из капсулы без вызова, как правило, входил в состояние комы и погибал в течение первых же часов, не приходя в сознание.

— Но тебе ведь ничего не стоит разгадать этот код! Там, в челноке, я же видела, как ты это сделал!

— Могу, когда я в сети. Но, чтобы мне сейчас попасть в сеть, необходимо сначала взломать этот ящик.

Вопрос казался исчерпанным: поцеловаться с родственничком ей сейчас не удастся, это ясно. Самое время уносить ноги. Но Илли словно прилипла к этой чертовой капсуле, и по всему было видно, что она ни за что ее не бросит, как если бы там было замуровано ее единственное дитя.

Михаил, обуреваемый жаждой действовать, а если конкретно — бежать, раз с этим пока ничего не выходило, обследовал ящик. Тот оказался заперт на цифровой код. Михаил, увы, не был специалистом по примитивным устройствам, которые надо было взламывать с помощью отмычек или автогенов: как сказал однажды его виртуальный напарник в сети: «Мы — ломщики информационных барьеров, виртуозы, а не медвежатники!»

Откуда-то с улицы донесся вой милицейской сирены и тут же оборвался. Что-то там снаружи происходило любопытное, раз никто до сих пор не являлся по души двух беглецов и по совместительству — злостных осквернителей общественных зданий: не исключено, что катер преследователей сам неожиданно превратился в добычу, должно быть, куда более ценную, по мнению милиции, чем какие-то пьяные хулиганы на грузовике. А может быть, кстати говоря, и купол здесь был самовосстанавливающийся?

Михаил поднял голову к потолку, желая удостовериться, на месте ли еще проделанная ими дыра. Пробоина оказалась на месте, но лицезрел ее Михаил не больше мгновения: именно в тот момент, когда он задрал кверху голову, пробоина исчезла. Вместе с потолком. Как ни странно, вместо того, чтобы восстановиться, поврежденный купол самоликвидировался, а точнее — истаял без следа прямо на глазах у Михаила и Илли. Но, хотя потолок и исчез, на них не упало сверху ни капли дождя, и неба они не увидели — его полностью загораживала некая металлическая плоскость, очень похожая на днище огромного аппарата — определенно не имперского катера, — зависшего над зданием. Несколько секунд они, замерев, наблюдали это новое неожиданное явление, непонятно пока — дружественное или враждебное, как из центра грандиозного днища на Михаила и Илли пролился ослепительный поток белого света. В следующий миг Михаил ощутил, что ноги его сами собой отрываются от пола.

— И его! И его тоже! — закричала Илли, прижимая уже обе ладони к капсуле и чуть ее не обнимая, словно надеясь самостоятельно ее поднять. Неизвестно, был ли услышан кем-нибудь ее крик или нет, в любом случае он оказался лишним: они стояли настолько близко к капсуле, что она также попадала в границу ослепительного сияния и волей-неволей стала подниматься вверх вместе с ними. Под капсулой внизу что-то лопалось и трещало — наверное, обрывались провода и шланги, подводящие к ней питание. — В ваших капсулах есть аварийные блоки питания? — крикнула Илли Михаилу чуть не в самое лицо, как будто он находился на другом конце зала.