Третья стихия

Михаил глядел на проем входа; Странника там видно не было — должно быть, он прислонился к стене где-то снаружи в ожидании нападения. Ожидание — особенно ожидание неминуемой беды — имеет отвратительное свойство претворять каждое мгновение в отдельную мучительную вечность, и сейчас этот парадоксальный закон развернулся во всю свою силу: Михаилу показалось, что Клякса успела породить за это время целую армию неведомых злобных тварей, они уже успели не спеша отобедать Занозой, а потом, никуда не торопясь, обложили дом, готовясь штурмовать его сразу со всех сторон. Так что, когда в дверной «пробоине» возникла фигура Странника, шагающего через порог спиной вперед, Михаил испытал настоящее облегчение: все-таки жив, бродяга! Заноза быстро пятился, а сразу вслед за ним проем загородило нечто не имеющее аналогов для сравнения в реальном мире и сразу в этот проем втиснулось: какой-то причудливый сгусток, слепленный кое-как из сплошных бугров, зубов и щупалец с одним продолговатым желтым глазом посредине. Страшилище было до того гротескно-нелепым, что Михаил даже не испугался при его появлении, чему сам немало удивился задним умом в следующую секунду. Заноза, пятясь, полосовал циклопа лазером, и лазерная щекотка, как видно, производила на милягу неизгладимое впечатление; иначе зачем бы он так старался настичь беглеца и приласкать его своими многочисленными щупальцами?

— В сторону!!! — заорал незнакомый зверский голос справа от Михаила, оказавшийся, как тут же выяснилось, голосом Рика. Странник молниеносно упал вбок, и к незваному пришельцу метнулось справа от Рика черное полотнище — полоснуло зверюгу поперек и мгновенно исчезло. Это был выстрел пространственного резака, смещающий в своих пределах ткань самого пространства и режущий таким образом все, чему не повезло оказаться на его пути, вплоть до скал и железобетонных конструкций. Эффект оказался потрясающим до неожиданности: сразу после выстрела одноглазый монстрюга стал с диким воем и с потрясающей быстротой втягиваться в произведенный на нем разрез, как если бы он был плоской картинкой и эту картинку вытягивали сейчас через узкую прорезь из данного измерения в какое-то другое. Спустя несколько мгновений в воздухе над порогом извивались одни только щупальца, а потом и они втянулись в прорезь, вой оборвался на самой высокой ноте, и от страшного циклопа, грозы местных полей, огородов и беззащитных девушек, не осталось ничего — ни даже обрывка самого жалкого щупальца для Рика в качестве военного трофея.

Первым дар речи обрел Странник.

— Неплохо, — сказал он, поднимаясь с пола и отряхиваясь. — Что это у вас за оружие? В первый раз такое вижу.

— Это наша военная тайна, — сообщил Рик, сам немало удивленный результатами своего выстрела, но талантливо это скрывающий.

Тут сзади раздался нестройный коллективный крик — мирное население, оказывается, тоже не дремало — какая там может быть дрема, когда враг идет на приступ, да какой враг! Илли, Попрыгунчик и Бельмонд стояли на ногах и кричали каждый свое, но в целом общее по смыслу, примерно: «Тревога!», «Спасайся, кто может!» и просто «А-а-а!» — указывая при этом вверх на стены: с одной стороны через стену лез — и вот-вот готов был уже перевалиться на эту сторону — еще один циклоп с горящим, как у паровоза, глазом; над другой стеной маячило отвратительное жабье рыло, все красное, с распяленным в счастливой улыбке зубастым ртом. Не ошибся все-таки Михаил в своих предчувствиях: пока они тут разбирались с первым агрессором, Клякса успела породить тем временем еще по крайней мере парочку оглоедов, жаждущих, очевидно, не чего иного, как человечьей крови.

Рик вскинул РП, полыхнуло черное пламя, и циклопа, одолевающего стену, постигла уже в падении нелегкая участь его брата-близнеца: он завис в воздухе, так и не долетев до пола, и всосался с подвываниями в проделанную совершенным скальпелем на его бесформенной туше рану. Рик умудрился при выстреле даже не повредить стены; при стрельбе из резака, насколько знал Михаил, требовалось большое мастерство: во-первых, разумеется, меткость, а во-вторых — точный рассчет времени при нажатии на курок. Пока второй циклоп погибал в страшных муках, полоса мрака протянулась из ствола резака к дефилирующей снаружи осклабленной лягушачьей роже, и она сейчас же издала характерный вой, сворачиваясь и втягивая в себя что-то огромное, багрово-бородавчатое — очевидно, остальное, не видное до сих пор за стенами туловище чудовищного земноводного.

— Что, слопали? — присоединил Петр к потустороннему завыванию свой торжествующий крик. — Мы вам не Странники, мы с вами цацкаться не будем!