Третья стража

Уно попытался все же открыть второй глаз и вдруг понял, что это не существо, а он — Уно лежит на земле, уткнувшись носом во что-то твердое холодное и полупрозрачное.

Уно попробовал приподняться:

— Где я?

— Ты Вне банки, а значит вне моих жизненных интересов! — Гомункулус набрал в узкую ладошку земли и шлепнул прямо Уно в лицо.

Инстинктивно Уно отпрянул и наконец встал.

Перед ним возвышалась циклопическая стеклянная стена, верхняя часть которой исчезала в белесом тумане. Стена кольцом охватывала крохотный участок земли. У основания этой гигантской банки явственно была видна крупная трещина, и худосочный обитатель банки старательно заделывал ее грязью.

— Кажется я невольно, чуть не стал незваным гостем, — усмехнулся Уно. — Еще чуть-чуть и я своим лбом отворил бы «дверь» в этот не слишком гостеприимный мирок.

— Эй, Гомункулус, послушай!

— Не хочу слушать.

Шлеп!

— Но нельзя же всю свою жизнь сводить только к одной банке?!

— Не хочу слушать.

Шлеп!

— Ах ты килька в томате!!!

Уно рассерженно отвернулся от Гомункулуса…

Насколько позволял слабый туман, можно было видеть, что все окружающее пространство сплошь заставлено такими же банками, и в них отрешенно-обособленно копошатся такие же гомункулусы.

— Эй, который без банки, — послышался слабый и робкий голос за спиной у Уно. — А что такое килька?

13

— Ключ!!! — по слоновьи проревел Крак.

Путник невозмутимо продолжал копать могилу. Рядом суетился Берк, несколько утративший былое величие вольного охотника и старавшийся предупредить малейшее движение Путника.

— Ключ! Где Ключ, я вас последний раз спрашиваю?! — прохрипел Крак и закашлялся.

— Берк, кто это там? — спокойно, не прерывая своего невеселого занятия небрежно обронил Путник.

— Это Крак, — суетливо подсказал Берк.

— А, это достойный ученик, пришел отдать последнюю дань своему незабвенному учителю! — равнодушно хмыкнул Путник.

— Я пришел ВЗЯТЬ! — прошипел, совершенно сорвавший голос, «достойный ученик». — И я ВОЗЬМУ…

— Берк, кажется ученик становиться назойливым. Не пора ли преподать ему еще один урок куртуазного поведения.

Берк с готовность встрепенулся и протянул свои ручищи, похожие на живописно растопыренные корни, по направлению загривка разбушевавшегося Крака.

Но Крак, с виду не внушавший никаких опасений, отшвырнул огромного Берка, как бадминтонная ракетка крошечный беззащитный волан.

Слегка удивленный Путник не успел ничего предпринять.

Из вытянутой руки доблестного ученика погибшего колдуна ударил белый раскаленный луч, направленный прямо в грудь Путнику.

Огонь не причинил Путнику никакого вреда. Будто струя воды встретившая на пути препятствие, струя белого пламени расплескалась вокруг мелкими брызгами. Но удар видимо был достаточно силен — Путник медленно опрокинулся навзничь.

Крак одним прыжком оказался рядом и, сорвав что-то с пояса Путника, черной тенью метнулся в чащу. На бегу Крак обернулся и еще раз полоснул огненной струей в сторону Путника…

На этот раз луч с шипением растаял не долетев до цели метра полтора, по дороге опалив Берку правую сторону лица.

Крак нырнул в лес и пропал.

— Берк, а мы с тобой кажется недооценили-то ученичка. Ученик явно обещает превзойти своего незабвенного блаженной памяти учителя!

Берк промолчал. Нестерпимо болела обожженная щека, но кажется, это помогло Берку вновь стать самим собой.

14

— Напрасно вы, Уно, возитесь с этими… инкубаторскими!

Уно вздрогнул и оглянулся: прямо на него надвигался огромный пес, с которым они с Сумком уже имели возможность познакомиться, но возможность эту не использовали. И сейчас желание познакомиться не возникало — уж больно песий вид был внушителен.

— Вот это дворняга! — радостно пропищал Гомункулус, с интересом разглядывая пса через трещину из своей банки.

— Не дворняга, а инспектор, — важно пробурчал пес. — И даже не инспектор, а Генеральный Инспектор. Но Вы, — пес кивнул Уно, — можете называть меня просто ГИ.

— Эй гениальный инструктор, может хоть ты знаешь, что такое килька? оживился Гомункулус.

Но Инспектор ответить не успел…

Все проходы между многочисленными банками вдруг заполнили шустрые, мерзко шелестящие старички.

Старички облепили банки и безумолчно галдя стали тыкать сухонькими корявыми пальчиками в стекло, отчего Гомункулус съежился и забился в свой цилиндр.

— Поторопитесь Уно! — хрипло прорычал Генеральный Инспектор. — Скоро наступит час F.

15

— Сидишь?

— Сижу.

— Я тебе поесть принес, — трактирщик Бом поставил огромную корзину битком набитую всякой снедью рядом с безутешным Сумком.

Сумк был так погружен в тяжкие раздумья и ожидание, что ничуть не удивился появлению Бома — здесь в лесу, сейчас, да еще с корзиной полной всевозможных деликатесов. Будто каждую лунную ночь Бом бродил по лесу и угощал всех подряд, просто из альтруистических соображений, то есть совершенно даром.

— Ешь!

Сумк послушно стал жевать все подряд, толком не сознавая что он собственно ест, не переставая при этом с отрешенным видом наблюдать за оврагом. Трактирщик, скрестив на груди толстые волосатые руки, возвышался над Сумком, застыв в почетном карауле.