Третья стража

— Ты Крака не видел? — спросил Бом, как бы невзначай и даже сладко зевнул при этом.

Сумк, не переставая жевать, отрицательно помотал головой.

Овраг был пуст. Проклятый туман пока и не собирался его заполнять.

Но Сумк — ждал и верил. Верил и ждал.

16

— …это Старцы, — нехотя сообщил пес ГИ, стараясь не глядеть на суетящихся старичков. Старцы как очумелые носились от банки к банке и галдели, причем все сразу, стараясь перекричать друг друга.

В этом визгливом гуле с большим трудом можно было разобрать лишь отдельные обрывки фраз.

— …интеллектуальный привес…

— …адсорбция экстрасенсорной информации…

— …стагнация информационных каналов…

Уно глядел на суету старцев как завороженный, силясь уловить смысл в их безумном танце.

— Надо уходить — скоро наступит час F, — напомнил о своем присутствии Генеральный Инспектор.

Но тут дико закричал и забился, как раненная птица Гомункулус:

— Зачем, зачем все это??? Разве можно так жить? Я не хочу… — Он кинулся на колени и голыми руками стал расширять трещину в стекле, обрезаясь в кровь о острые края и расшвыривая вокруг вывороченные осколки.

Суета старцев стала просто невообразимой, как в потревоженном муравейнике — хаотичной, но в то же время, подчиняющейся какому-то неведомому закону, а лепет слился в нечто нечленораздельное и пугающее.

— А-а-а!!! — рычал Гомункулус, стараясь протиснуть голову в образовавшуюся дыру и раздирая в кровь лицо. — Я задыхаюсь! На волю! К людям!

— Ам! Ам! Ам! — чавкали бессмысленно подскакивающие старцы.

Перекрывая все эти хаотичные звуки раздался резкий звон, словно лопнула гигантская струна.

Уно завертелся на месте, стараясь успеть запомнить все, что происходит вокруг. ВСЕ СМЕШАЛОСЬ… Пес ГИ куда-то запропастился…

И тут, как единый, вырвавшийся из сотен глоток вздох, грянуло металлическим шелестом слово:

— ФРАМММ!!!

Сверху, из тумана выглянул один, но огромный до отвращения, глаз.

Рядом с Уно землю вспахал жуткий матово блестящий коготь на мохнатой столбообразной лапе, на мгновение вынырнувший из тумана.

И все стихло.

Старцы, изнуренные, но как-будто просветлевшие и сыто умиротворенные, солидными мирными ручейками, ловко обтекая по пути многочисленные банки стали рассредотачиваться, сохраняя тупую вельможную сонливость.

Гомункулус с окровавленным лицом и руками, медленно и тупо раскачиваясь из стороны в сторону, стоял на четвереньках у достаточно уже развороченной дыры, сквозь которую без труда бы уже смог пролезть.

Уно поймал блуждающий взгляд Гомункулуса и ужаснулся: на окровавленном бессмысленном и тупом лице блуждала счастливая улыбка, а глаза были пусты, как трамвай идущий в парк.

— Все. Час F, — печально возвестил, вновь объявившийся пес ГИ.

Гомункулус, ни на что не обращая внимания, залез в свой цилиндр и счастливо мурлыкая закрыл глаза.

17

— Крака не видел?

Сумк, одиноко застывший у края оврага, обернулся. Бом с корзинкой куда-то пропал, зато объявился взмыленный Берк.

— Что у тебя с лицом? — вопросом на вопрос ответил Сумк.

— Крак поцеловал, — нехотя процедил Берк.

Сумк краем глаза смутно уловил движение в овраге. На дне оврага кто-то был. Сумк глянул внимательней — на дне оврага, прямо в центре, в позе атакующего богомола застыл Крак, с видимым усилием держа в высоко поднятых руках непонятный черный предмет.

— Ключ, — прошептал незаметно вынырнувший из леса Путник и ринулся вниз по склону оврага. За ним, пыхтя как боевой слон, двинулся Берк.

Склоны оврага вдруг потеряли свои очертания, стали зыбкими. Из земляных пор, как из тяжело больного тела пот, стал сочиться белесый туман: настолько плотный, что ноги здоровенного Берка увязли.

Берк забился гигантской беспомощной мухой, но не смог сделать ни шагу, и лишь Путник неудержимо надвигался на застывшего все в той же напряженной позе Крака.

Воздух в овраге задрожал, сделался плотным. Низкий утробный звук холодной волной страха окатил всех, и в воздухе перед Краком возник огромный, плотоядно подрагивающий черный квадрат. Померк свет звезд. Запахло зимой.

Путник сделал еще один шаг, а Крак, качнувшись словно плоская вырезанная из картона фигурка, под неестественным острым углом к земле, медленно вплыл в недра квадрата…

И все исчезло: не было ни Берка, ни Путника, ни квадрата, ни даже оврага.

Вокруг стелилась только серая непроницаемая мгла, и Сумк не раздумывая бесстрашно шагнул в этот белесый кисель.

18

— Послушайте, Уно, вам вряд ли удастся что-либо изменить! У этого мира свои законы. В каждом мире есть и свои паразиты, и эти как их… Даже, если вам удастся разрушить Фрама, я отнюдь не уверен, что эти как их… гомункулусы в общем, скажут вам спасибо. Жить в мире, не отгороженном от излишних неприятностей стенами уютной родной банки… Что-то решать! Что-то предпринимать! Думать!!! Нет, этим инкубаторским это без сомнения не по силам! Я уже не говорю о старцах… Да не бегите вы так! — Генеральный Инспектор вывалил огромный красный язык и тяжело дышал, явно не поспевая за Уно. Импозантное собачье обличье Инспектора выражало полную растерянность.

— Зачем вы увязались за мной? — резко, не сбавляя темпа, на бегу спросил Уно.