Третья цифровая война: энергетика и редкие металлы

Почему эта деталь имеет такое значение? Потому что мы больше не исследуем небо так, как раньше. С тех пор как в это вмешался капитализм, появился новый вид «золотоискателей», которые видят, что вокруг Земли вращаются уже не астероиды, а чемоданы с деньгами. В конце концов, особенность капитализма состоит именно в том, что всему присваивается своя цена. Как килограмм абрикосов стоит на прилавке 4 евро, как участок земли на Эндре и Луаре стоит несколько тысяч, как «Лежащую обнаженную» Модильяни оценивают в 170 миллионов долларов, так и астероид, пролетающий мимо Земли, мог бы продаваться по цене несколько триллионов долларов.

В 2015 году американцы начали назначать цену за небесные камешки. Один из них, 2011UW-158, который в тот год чуть было не коснулся Земли, был оценен в 5000 миллиардов евро. И все потому что он изобиловал редкими металлами, «топливом» для энергетического и цифрового перехода – 90 миллионов тонн металлов, а если точнее, платины, которую на Земле люди никогда в таком количестве не добывали. Заложив основы прав собственности на космические ископаемые ресурсы, президент Обама гарантировал нескольким компаниям в Кремниевой долине, самопровозглашенным «космическим золотоискателям», юридическую определенность, необходимую для их горнопромышленных амбиций. Среди этих компаний есть группа Planetary Resources, финансируемая в частности Ларри Пейджем, сооснователем Google, и консультируемая американским режиссером Джеймсом Кэмероном, и группа Deep Space Industries, которая объявила первую миссию по поиску астероида на 2019 год[455].

Коммерческая разработка космоса пока остается в области утопии. Стоимость космических ракет-носителей чрезвычайно высока, а экосистема, позволяющая компаниям получать прибыль от внеземной деятельности, отсутствует. Но тогда почему международное сообщество не смеется над Законом о конкурентоспособности запусков 2015 года? Потому что все знают, что присвоение космоса – это только вопрос времени. Страны – члены Европейского космического агентства должны побыстрее объединиться, чтобы обсудить табу, наложенное Космическим актом, в то время как международные агентства собираются пойти на большую сделку.

Управление по вопросам космического пространства ООН кажется подходящей дипломатической площадкой для подписания соглашений, предусматривающих пересмотр договора 1967 года. Это неизбежно, так как хрупкая частная космическая экономика, «новое пространство», которое мы наблюдаем в последние годы, с появлением американских космических предпринимателей (таких как глава SpaceX Илон Маск, основатель Blue Origin Джефф Безос или руководитель One Web Грэг Уайлер) не сможет развиваться без гарантии доступа к собственности. Это, по мнению некоторых, дело всего пяти-десяти лет[456].

Люксембург уже занял нишу космической добычи[457]. Этьен Шнайдер, его министр экономики, объявил в 2016 году о первой европейской инициативе по продвижению правовой базы, направленной на разработку астероидов: Asteroid Mining Plan. Кредитная линия в размере 200 миллионов евро также была предоставлена для любой горнодобывающей космической компании, открывающей свой головной офис на территории Люксембурга. Великое герцогство, налоговый рай, ослабленный чередой скандалов, теперь думает о новых источниках роста. Оно видит себя мировым центром новой космической экономики, способным привлекать предпринимателей, создавать рабочие места и получать гигантские налоговые льготы[458].

Земли, океаны, астероиды… Нравственная сторона этой истории должна побудить нас к длительному самоанализу. Прославление лучшего распределения ресурсов, напротив, привело к крупнейшему присвоению земных элементов за всю историю. Проект по уменьшению влияния человека на экосистемы, хором воспеваемый всеми сторонниками энергетического и цифрового перехода, на самом деле ведет к увеличению нашего контроля над биоразнообразием. Что касается нашего нового притязания на космос – оно отметает последние запреты. Будем ли мы поднимать глаза к небу, чтобы воззвать к богам – или чтобы покорить их?

Эпилог

В середине XIX века китовый жир был так же необходим человеку, как сегодня ископаемые ресурсы. Первая промышленная революция вызвала в Европе новые потребности: попробуем рассказать об одной из них. В те времена масляные лампы оставались лучшим вариантом ночного освещения, а топливом для них были растительные и минеральные масла, а также растопленные животные жиры. Пока люди не научились использовать для этого китовый жир. Прекрасное пламя, создаваемое этим сырьем, и его незначительная стоимость скоро сделали из него популярный ресурс для домашних ламп и уличных фонарей. Привлеченные огромными барышами, армады китобоев бросились бороздить океаны, чтобы привезти миллионы галлонов драгоценного жира.