Третья жертва

Дэйв Дункан.

Прижавшись спиной к двери, Рейни проскользнула к кухне и примыкавшей к ней гостиной. Слева – две спальни и ванная, справа – открытое пространство. И никаких признаков жизни.

В следующий момент взгляд упал на диван, и внутри у нее все перевернулось.

Не может быть. Конечно, нет. И именно после того разговора с Куинси…

Кто мог знать, как пролезть в самый глубокий, самый темный ее кошмар и вырвать ее сердце?

Рейни пошарила по стене. Ногти царапнули по штукатурке, но чертов выключатель куда-то подевался. Свет, свет… Ей нужно увидеть… нужно узнать… Этого не может быть…

Нашла. Мягкий свет единственной верхней лампы залил гостиную. Старый круглый кухонный стол. Пухлое кресло. Уютную, пусть и полинявшую голубую софу. И дробовик. Прислоненный к черным подушкам. Тот самый, с пятью длинными царапинами на деревянном ложе.

Время, не спрашивая ее разрешения, размоталось назад. Рейни метнулась в кухню, к блоку с ножами, но в мыслях она уже была семнадцатилетней и только что вернулась домой из школы.

Стоп. Стоп. Стоп. Не может быть. Дробовик отправили на склад хранения вещественных улик в Портленде. Она точно это знала. Сама за этим проследила. И даже утешала себя мыслью, что никогда не увидит это проклятую штуку.

Рейни схватила первый попавший под руку нож, маленький, для чистки овощей.

– Выходи, ублюдок! Выходи!

Никто не ответил. Молчали даже совы. Только безголовый труп матери в гостиной и… О боже, что это на потолке? Что капает на нее сверху?

– Кто ты? Кто ты, мать твою? Выходи, чтобы я тебя видела!

Она рванула через коридор к спальням. Одна… другая… Никого. Распахнула дверь ванной. Пусто. Выбежала на веранду, стараясь не смотреть на дробовик – но взгляд все равно метнулся к нему, – а время уже хватало за горло и бесцеремонно тащило туда, в прошлое…

Тебе ведь это понравилось, да? – завизжала мать. – Ты, грязная шлюха!

И ее собственный, жалкий, хнычущий голос:

Я только хотела, чтобы перестал.

Заткнись, заткнись. Ей уже не семнадцать. Она уже не беспомощная девчонка. Она – полицейский. Она – сильная.

Рейни повернулась к высоченным, уходящим в небо соснам, расправила плечи и крикнула:

– Я знаю, ты там! Наблюдаешь. Хочешь меня, мистер Дэйв Дункан, или как там тебя? Давай, выходи, если ты мужчина, а не мешок дерьма!

И снова мать:

– Лгунья. Да и чего от тебя ждать. Яблоко от яблони…

– Он изнасиловал меня!

– Залетела, да? Ну так вот, от меня помощи не жди. Я за твои грехи платить не собираюсь.

– Я просто хотела, чтобы он перестал…

– Так потри ему яйца, дорогуша. Я всегда так делаю, и у меня получается.

Он должен быть там. Рейни чувствовала его. Тот мерзавец с веранды, трепач из бара, любитель поворошить прошлое. Чучело в черном. Сначала манипулировал ребенком, а теперь решил помериться силами с ней.

Рейни вбежала в дом. Схватила за ствол дробовик, обеими руками, как изготовившуюся к броску змею. Но теперь она была наготове. Вернулась на веранду. Подняла дробовик над головой. К черному бархатному небу.

– Это у тебя шутки такие? Думаешь, можешь вывести меня из себя? Да пошел ты! Я найду тебя, сукин сын! Найду, мать твою!

Рейни размахнулась и швырнула дробовик в темноту. Он полетел, крутясь, и исчез. Ударился о дерево. Дыхание стеснилось. В ушах начало звенеть. Обычно, когда это случалось, все заканчивалось не очень хорошо.

Время шло. Секунда за секундой. Из леса не доносилось ни звука, хотя она и знала, что он там. Довел до убийства подростка, а теперь ищет новую забаву… Что там сказал Куинси? Что субъект попытается манипулировать полицейскими. Что он гордится своими шалостями.

Не на ту напал. Черт, она швырнула в него дробовик и теперь стояла с голыми руками, сжимая от гнева кулаки. И это все? Ах да, у нее есть еще нож для чистки овощей.

Ни с того ни с сего она вдруг рассмеялась. Как это случилось? Только что стояла в воинственной позе, расставив ноги и сжав кулаки, готовая к драке, а теперь хохотала, вспоминая, что кричала ей мать четырнадцать лет назад.

Так потри ему яйца, дорогуша. Я всегда так делаю, и у меня получается.

Дошло. Четырнадцать лет спустя она поняла наконец смысл грубого совета матери. Ее так трясло от смеха, что она схватилась за живот.

А потом расплакалась. Слезы покатились по щекам. Второй раз за вечер. Господи, что ж она за человек такой…

Рейни спустилась с веранды. Знала, что делать этого не следовало. Мерзавец именно этого и хотел. Но, так или иначе, придется.

Земля под крыльцом была темная и жирная, и Рейни рыла ее голыми руками. Глубже, глубже, глубже. На месте. В целости и сохранности. Там, где и должен быть.