Третья Жизнь.

Сегодня опять в школу. Ух, скорее бы это всё закончилось — улечу куда-нибудь в Парапари или Люфарию — зря, что ли, иностранные языки учим? Мне здесь уже всё надоело: и одноклассники-идиоты, и родители вечно что-то требуют... А там — сам по себе! Эх!

— Итак, дети, — стала говорить учительница, Елена Петровна, — сегодня у нас контрольная по математике. Достаём листочки, задания на доске. Решайте. После звонка листочки мне на стол.

Не, математика — это тема! Так и вижу себя эдаким инженером-конструктором. «Пап! Зацени новую разработку!» И папа, который, возможно, будет моим коллегой... Или начальником, подойдёт и скажет «Ух ты, Ярослав Сергеевич, какую классную штуку ты придумал! И как мы раньше без неё жили?»

— Виннер! Ты всё решил?

— Ой, простите, Елена Петровна, немного задумался.

— Над решением? Ты в следующий раз крепче спи на моих уроках!

И весь класс заржал! Вот за это я и ненавижу одноклассников. Вздремнул когда-то давно на перемене, она просто раньше звонка никогда не приходила. А тут, внезапно, ещё звонка не было и:

— Доброе утро, Виннер. Солнышко светит, птички поют. И поют «Елена Петро-о-овна, поставьте Виннеру ДВА-А-А!!!»

Она меня, похоже, ненавидит. Вон, Яшку Хипштейна чуть ли не боготворит, потому что у него папа — депутат. В прошлом. А сейчас — начальник информационного отдела. И она ему никогда ниже четвёрки не ставит. Однако все списывают у меня, а не у него. Не, нормально? Да ещё и отметки нормальные получают!

Всё, урок окончен. Мы вышли из кабинета. Кто-то пошёл за угол покурить, кто-то в столовую, а я... А я так — слонялся туда-сюда. Сейчас ещё один урок математики и по домам. Всё, звонок — все заходим в кабинет. И нам раздают наши результаты. Ну, как и ожидалось — мне два. И нигде никаких ошибок не указано.

Пробовал ли я переиначить всю ситуацию? А как же! Сначала стоял доказывал — бесполезно. Ходил к директору — та на её стороне. Разговаривал с мамой. «Почему я не должна верить словам Елены Петровны?». Батя, который после работы отдыхал на диване перед телевизором с бутылкой пива в руке:

— Ты мужик! И ты должен сам решать проблемы, которые сам же и создал!

А там опять показывали телешоу «Место под Солнцем». Каждый раз смотрю, и думаю — почему вы такие тупые? Из вас только один выйдет в верхний мир. И выйдет ли? Зачем вы идёте на верную смерть? Но они потому и тупые, что готовы убивать друг друга, лишь бы оказаться здесь. Типа «А вдруг, это я? Я тот счастливчик?».

***

После очередной неудачи в школе и безуспешных попыток поговорить об этом с родителями махнул рукой на всё. И решил убежать. Вот бы как-нибудь смыться отсюда. Пойду в верхнюю часть города.

Предки, зараза, не хотят мне ничем помогать. А потом «Ой, дети не слушаются родителей, не уважают старших!». А за что? Ах, ну да — «Ты мужик, сам наворотил проблем, сам и разруливай!», «Научись договариваться, не решай проблемы кулаками!». Как? Говорить «Спасибо» каждый раз, когда больно? Нет уж!

В верхней части города воздух был не настолько затхлый, как внизу. Внизу, как мне пояснил отец, больше технические этажи. А жить в постройках верхнего уровня — удел богатых. Только на улице могли пересечься богач и обычный горожанин. Но не сейчас: бортовое время — вечер. Первый раз вышел погулять именно в это время. Солнце не светит, однако на поверхности всё равно не темно — небо тут всегда безоблачное. Поэтому звёзды и луна дают света столько, сколько хватает на то, чтобы дойти до дома. Фонари неплохо дополняют. Никого и ничего. Только лёгкий шум разных установок, которые обеспечивают жизнедеятельность города.

Первое время я не понимал — почему все постройки из металла? За исключением особо богатых — те из дерева. Позже понял. Теперь здесь всё такое... Обычное?

Незаметно для себя я упёрся в парапет, который ограничивал край города от купола. Купол — не менее важная часть города. Если бы его не было, то все жили бы внутри. И, как сравнил мой отец, мы бы ничем не отличались от ниженцев — жителей нижнего мира.

— Первый раз здесь?

— А?

Вопрос был настолько неожиданным, что я удивился. Вроде никого не было. Однако оглянувшись вокруг увидел неприметного мужика. Среднего роста, одет во что-то серое, глаза такие же серые. Вокруг глаз морщины, небольшой нос с горбинкой. Он стоял, опираясь на парапет, и смотрел вдаль с улыбкой.

— Глуховат?

— Да нет, я...

— А, понял. И как тебе вид?

— Ну...

— А я просто смотрю на бесконечную даль. И думаю о нашей короткой жизни. О бренности всего сущего.

Я, пожалуй, промолчу.

— А ты чего? — он посмотрел на меня.

— Да я...

— А, понятно, — махнул он на меня и развернулся обратно. — Родители не понимают, училки дуры, одноклассники дебилы?

— А откуда вы знаете? — я был ошарашен.

— Сам был таким. Все через это проходят.

— А что делать? Как исправить?

— Меняйся. Становись лучше.

— Легко сказать.

— Ну почему же? — он опять ко мне повернулся, но на этот раз всем корпусом. — Все через это проходят.

— И что? — меня почему-то начал раздражать этот разговор.

— Начни хотя бы с физической формы. Займись боксом. Или бегом. А лучше и тем, и другим.

— И как мне это поможет?