Третья Жизнь.

— Станешь сильнее и опаснее. Пока ты — слабак, тебя будут обижать. Признай!

И он отвернулся опять. В принципе он прав. Но... Хочется вот что-то как-то так сказать...

— Не стоит меня считать своим врагом. Я не хочу тебе зла.

— Почему вы решили, что я вас считаю врагом? — просто поразительно — он что, читает мысли?

— Никому не нравится правда, — он мне хитро подмигнул.

Всё, понял. Вопросов нет.

— Скажи честно: а что ты ощущаешь, глядя туда? — и ткнул пальцем вперёд.

— Ну... Я, пока, не знаю. Наверное — спокойствие.

— Ну да, есть такое. А вообще — зачем пришёл сюда?

— Сам не знаю. Вы правы — всё это уже достало. И с родителями нелады, и в школе.

— То есть ты искал умиротворения?

— Пожалуй да.

— Ну вот, ты его получил. А дальше?

— Ну...

— Ну?

— Не знаю!

— Не, — сказал он. — Ты знаешь. Просто боишься это озвучить.

***

Этот мужик также тихо ушёл, как и появился. Странный какой-то. Хотя, с другой стороны, мне он понравился. Есть в нём что-то такое, что притягивает к себе людей.

А ведь действительно — что я пытаюсь найти? Ради чего я сюда пришёл? Неужели звёздами полюбоваться? Не, не за этим. Хотя зрелище завораживает.

Опустив взгляд ниже задумался: а какого там жить? Не видеть звёзды, луну, солнце? Дышать этой радиоактивной пылью? Бедные. Ладно, пока вроде успокоился. Пойду домой, спать.

***

Наутро, проснувшись, понял, что надо делать. Поэтому встал, потянулся, улыбнулся и для начала сделал десять отжиманий. Ох ты ж ё-о! Тяжело! Ладно, приседания! Э-э-эх! Так! Это что за треск? Штаны? Нет. Трусы? Нет. Ладно, пресс. Только прилёг и... А кого я тут рассказываю — уснул на первом же отжимании. Шучу — по десятке каждого упражнения сделал. На первое время хватит. Ладно, пойду умываться и чистить зубы.

После школы пошёл в спортивную секцию. Как выяснилось — в бокс меня не будут брать. Почему? Мама-таки договорилась... Ладно, займусь бегом. Но и тут облом — мама и тут подсуетилась. Бальные танцы? Не, не вариант. А вот плавание — вот тут можно. Поэтому вечером — в бассейн. И мама вроде не против. Хотя бы здесь.

Ну поплавал раз, другой. Ничего не понял. Хотя усталость чувствовалась. Ладно, пойдёт для «мышек» — до мышцев не доросли. С утра — зарядка, вечером — бассейн. Но:

— Слава, — начала мама, — ты почему забросил школу?

— С чего ты взяла?

— Мне учителя жалуются, что ты забросил домашние задания.

— И что? Мне всё равно за них двойки ставят.

— Ты обязан это делать!

— Зачем?

— Чтобы быть умным! Много зарабатывать...

— Мам, закон сильного никто ещё не отменял! И я по нему — никто!

— Ты — человек!

— И это всё! Мне не нравится, что меня все унижают! Все: и одноклассники, и учителя! И даже ты не на моей стороне!

— Ты что такое говоришь?! Ты — мой сын!

— Тогда почему ты мне не веришь? А вот Елене Петровне...

— Потому что я тебе сколько раз говорила — научись разговаривать!

Да ну вас, смысл говорить, когда не слышат? Вернее, не хотят слышать? Пойду в комнату. За домашку и так двойки? Не нравится, что забил? Ладно, дополним!

***

Мама пыталась мне что-то ещё сказать. Поэтому пришлось ретироваться на улицу. Там уже, немного побродив между клумб, домов и других строений алюминиевой культуры, вышел к парапету.

— Здравствуй, мой юный друг.

— Ой, здравствуйте...

— Называй меня Сеней.

— В смысле дядей Сеней?

— Нет. Просто Сеней.

— Ну... Хорошо.

Мужик, который старше меня раза в два или в три, просит называть его просто... Сеней... Странно.

— Что тебя опять сюда привело?

— Да всё то же самое.

— Понятно. А ты, смотрю, вник моему совету, — он внимательно меня оглядел.

— На бокс не попал, равно как и на бег. Плавание.

— Тоже неплохо! — одобрил он.

— Но драться как не умел, так и не умею. Может, научите?

— Не научиТЕ, — он специально выделил именно это окончание, — а научИ! Ну давай, попробуем. Вот только ответь: а тебе это зачем?

— В этом мире решает сила.

— Не всегда.

— То есть?

— Позже поймёшь. А теперь давай учиться.

***

Сказать, что после этого мои дела прямо резко пошли в гору — нет. Бывшему изгою стать во главе этого стада очень сложно. Но добиться, чтобы отстали — можно. Училки от моих выходок были в шоке: Елене Петровне на стол кинул мышь. Визгу было... Ну и, разумеется, не без последствий. Но мне было всё равно. Алле Ивановне, которая преподавала русский, написал сочинение, которое было на три листа. По слову в каждом. А что — объём есть? Есть. Содержание есть? Есть. Подумаешь, что ни о чём.

Мама пыталась мне вправить мозги. Папе было всё равно. Он на работе уставал. И дома он не делал ничего. Зачем, если по домашним делам есть другие спецы. Хотя однажды он напомнил, кто в доме хозяин. Мама, после очередной попытки вынести мне мозг, разревелась. И он встал. Злой. Пришёл ко мне в комнату, поднял меня за шкирку и начал трясти.

— Не смей доводить мать до слёз!

Всё, пап, я тебя понял. На моей стороне только Сеня.