Третий фронт. Секретная дипломатия Второй мировой войны

В интересах предстоящей конференции министров в Москве, прошу Вас по возможности скорей сообщить Н.К.В.Б. товарищу Александра Яковлевичу, которы в свое время бывал в Ковне, или товарищу которым беседовал, 1941 г. в Мая месяца здесь в Штокгольме, спешно приехать сюда для весьма важн. переговоров, от чево зависит даже укорочения ввоины минимум на шесть месяцев, если даже не ликвидирования ещо в этом году.

Приезда кого либо не лично мне знакомий не стоит.

Кроме того стоит разузнать какого-то товарища по профессии художника маляра Глущенко в. Москвы. Товарищ Глущенко в свое время подружился с немецким г-н. в Москве, который участвовал и как сказать посредничовал, Русски./.немецки договор 1939 г.

Если товарищ Глущенко благонадежнй, то его приезда сюда для встреча с этим самым г-ном, могло быть в пользу ликвидировании ввойны по небывалы выгодными условиями в пользу Советской россии.

Весьма спешно».

Читатель согласится назвать это письмо, по меньшей мере, странным. Написано по-русски, но с непростительными ошибками. Вдобавок адрес на конверте — смесь шведского и немецкого. Содержание выглядит провокационным: столь секретное послание послано обычной почтой, а почта посольств в военные годы перлюстрировалась.

Подобные вопросы мог задавать себе и адресат — советник посольства Владимир Семенов. Но ответ он дал не сразу.

Для понимания причин задержки полезно напомнить о некоторых особенностях жизни советских дипломатических представительств за рубежом, в Швеции в особенности. Посольство в Стокгольме возглавляла знаменитая старая большевичка Александра Коллонтай. В составе посольства была и резидентура наркомата госбезопасности (НКГБ), возглавляемая Борисом Рыбкиным (в списке дипломатов он числился Ярцевым, его заместителем была его супруга Зоя Ивановна, будущая звезда советской разведки). Но отношения между послом и резидентурой были напряженными. Коллонтай не без оснований не доверяла сотрудникам Рыбкина, те в свою очередь (по указанию Москвы) следили за поведением Коллонтай, бывшей женой «врага народа» Дыбенко. Как впоследствии чистосердечно признался самой Коллонтай преемник Рыбкина генерал Синицын, когда ее настиг инсульт, из-под ее кровати был выкраден личный архив и отправлен Лаврентию Берии.

В октябре 1943 года Коллонтай еще болела, посольство возглавлял молодой и амбициозный дипломат Владимир Семенов. Поэтому, получив злополучное письмо, Семенов решил отличиться. Никому в посольстве он его не показал и в тот же день шифром переслал содержание на имя Сталина, Молотова, Ворошилова, Микояна, Берии, Маленкова, Вышинского и Деканозова. Нетрудно догадаться, что Берия сразу запросил наркома госбезопасности Меркулова — что это письмо означает? Провокация? Меркулов вызвал шефа внешней разведки Фитина и потребовал доклада.

И вот 21 октября выяснилось: автор письма вовсе не немецкий провокатор, а… агент советской разведки. Разыскался даже человек, который еще в 1941 году в Каунасе завербовал этого агента, получившего условную кличку «Друг».

…Александр Яковлевич Славинас — да, тот самый Александр Яковлевич, который упоминался в письме, — жив до сих пор и вспоминает своего агента очень хорошо. Это был Эдгар Клаус, 60-летний немецкий делец из Риги, живший тогда в литовской столице Каунасе. Славинаса тогда называли Славиным. Славина — молодого сотрудника контрразведывательного отдела НКГБ Литовской ССР — вывели на Клауса сведения о богатых связях коммерсанта в немецких военных и разведывательных кругах. С согласия заместителя наркома Гладкова Клаус был завербован и снабжал Славинаса интереснейшей информацией. Перед началом войны он был послан в Германию, затем в Швецию. След его затерялся в Стокгольме.

Что же решили в Москве, когда установили авторство? В Стокгольм пошло указание: немедля найти «Друга», предъявить условленный пароль, напомнить ему условия вербовки и выяснить все обстоятельства. Но о письме от 10 октября не говорить ни слова!

23 октября 1943 года в отеле «Карлтон» состоялась встреча представителя резидентуры «Анатолия» с Эдгаром Клаусом. В своем отчете, представленном в Москву, «Анатолий» сообщал со слов «Друга» о следующем:

В Германии существует группа влиятельных промышленников, которая выступает за заключение сепаратного мира с Советским Союзом. Эта группа находится в тесном контакте с Риббентропом. С целью поисков контакта с советскими представителями члены этой группы уже приезжали в Швецию, но эта попытка окончилась неудачей. Группу возглавляет доктор Клейст, которого «Друг» назвал «известным промышленником» и главой концерна Штумм. Входят в нее промышленники Фельзен, Бенинг, Клюш.