Третий фронт. Секретная дипломатия Второй мировой войны

— Америка будет ответственна за то, что Германия и весь континент станут коммунистическими…

Не успели в Берне отправить восвояси сего «пророка», как появился другой: представитель генерала Глайзе-Хорстенау. Этот бывший австрийский генерал, ставший после аншлюса 1938 года генералом вермахта, предложил УСС следующее: по его словам, он может уговорить своих бывших коллег по австрийской армии открыть фронт западным союзникам, и в таком случае Австрия будет оккупирована не Советской Армией, а войсками маршала Александера. В Берне генералу ответили вежливым отказом, не в последнюю очередь по той причине, что войскам Александера осенью 1944 года до Австрии было далеко-далеко…

Следующая попытка была предпринята сотрудником немецкого посольства при Ватикане Альбрехтом фон Кесселем. В октябре — ноябре 1944 года он встречался с представителем британской разведки и предложил свои услуги для того, чтобы вермахт прекратил действия на Западном фронте и практически открыл дорогу англо-американским войскам, однако продолжал бои на советско-германском фронте. Кессель сослался на «молчаливое согласие» своего шефа — Эрнста фон Вайцзеккера и стремление «спасти западную цивилизацию». Предложение в принципе не было отвергнуто, однако Кесселю не удалось установить связь ни с одним из высших командиров немецких войск на Западном фронте.

Следующий эпизод был посерьезнее. Его центральной фигурой стал президент крупнейшего итальянского концерна «СНИА-Вискоза» Франко Маринотти. В эпоху Муссолини Маринотти тесно сотрудничал с немецкими оккупантами и посему счел за благо после краха фашизма в Италии укрыться в Швейцарии. Отсюда его пригласили в Милан — в резиденцию группенфюрера СС, начальника охранных войск и СД в Италии Вильгельма Харстера. 25 октября 1944 года состоялась встреча Харстера с Маринотти, на которой присутствовали начальник СД в Италии штурмбаннфюрер СС Клаус Хюгель и немецкий консул в Лугано Александр фон Нейрат — сын бывшего имперского министра иностранных дел. Харстер объявил собравшимся, что имеет от Гиммлера поручение установить контакт с западными союзниками. Для этого Маринотти должен отправиться в Швейцарию и предложить англо-американскому командованию следующую сделку: оно должно согласиться на «почетный» уход войск Кессельринга из Италии, после чего эти войска будут переброшены на советско-германский фронт. За это Харстер обещал отказаться от выполнения плана «выжженной земли» в Северной Италии с ее развитой промышленностью.

Маринотти сначала обратился к английской резидентуре, где его просто высмеяли. У УСС он имел немногим больший успех: его предложения не были приняты всерьез, однако в своем докладе в Вашингтон Даллес отметил, что органы СС в Италии проявляют интерес к секретным контактам с союзниками. В документах СС сохранился доклад самого Харстера, в котором говорилось так: «Даллес проявил желание, чтобы с ним консультировались. Он имеет задание от президента Рузвельта установить контакт с немецкими эмиссарами. Последние должны принадлежать СС, ибо американцы ожидают успеха только от контактов с СС… Целью переговоров должно быть высвобождение американских войск для переброски их в Азию». Даллес по этому поводу заявил, что Харстер «извратил» его позицию, чтобы заинтересовать своих начальников. Однако, помня о беседах Даллеса с Гогенлоэ, мы должны весьма осторожно отнестись к этим самооправданиям.

Не успел Маринотти доложить Харстеру о своей неудаче (примитивность мышления эсэсовского генерала не могла устроить УСС), как в игру вступил Ватикан. 14 октября архиепископ Миланский кардинал Ильдефонсо Шустер — высший представитель Ватикана на оккупированной немцами территории Италии — послал одного из своих секретарей, дона Джузеппе Бикьераи, с письмом на имя штандартенфюрера СС Эугена Дольмана, в котором предлагал ему свои услуги в разработке «соглашения между Кессельрингом и партизанами».

Имя Эугена Дольмана нам еще встретится. Профессиональный переводчик и италовед, он располагал превосходнейшими связями в Италии, где жил с 1927 года. Десять лет спустя случай помог ему сильно продвинуться. Гитлеру срочно понадобился переводчик при приеме группы итальянских фашистов, и им стал Дольман. Дебют оказался столь успешным, что фюрер взял его во время своего визита в Рим. После этого Гиммлер сделал Дольмана своим «личным наблюдателем» в Риме. Скоро ему присвоили звание штандартенфюрера (полковника) СС — так успешно он работал на Гиммлера. Роль молодого полковника особенно возросла после краха Муссолини, когда немецкие власти судорожно пытались наладить свои контакты с итальянскими властями в отныне оккупированной ими Италии. Дольман был назначен офицером связи между СС и военным командованием, то есть с Кессельрингом, в доверие к которому он быстро вошел.