Третий фронт. Секретная дипломатия Второй мировой войны

Вольф проинформировал Дольмана о миссии Парилли и приказал ему вместе с Парилли и Циммером направиться в Швейцарию. Политические директивы Дольман должен был получить у немецкого посла Рана, что произошло немедленно. В качестве возможного «козыряв в переговорах Ран рекомендовал использовать все еще мощный потенциал группы армий Кессельринга. Кроме того, он дал Дольману важный совет: ни в коем случае не возбуждать у своих американских собеседников подозрения, будто Вольф и его единомышленники собираются «вбивать клин между союзниками». Наоборот, он должен был уверять, что Вольф и Ран убеждены в прочности антигитлеровской коалиции и, по их мнению, она «просуществует минимум до полного поражения Германии». Когда я в 1974 году беседовал с Раном, он пояснил мне: конечно, Вольф надеялся «вбить клин», и это было главным оправданием его миссии в глазах Гитлера и Гиммлера. Но есть вещи, о которых думают, но не говорят. Иными словами, совет Рана был прямым выводом из первой встречи Парилли с Хусманом и Вайбелем. Они своей реакцией как бы подсказали, что прямое и незамаскированное изложение замысла эсэсовской стороны поставило бы американцев в трудное положение.

Парилли получил указание срочно отправиться в Швейцарию, где 2 марта сообщил Вайбелю, что на переговоры прибудут прямые представители СС — а именно Дольман и Циммер. Вайбель, в свою очередь, проинформировал Даллеса, который решил на этот раз послать на встречу не Геверница, а другого своего сотрудника — Пола Блума. Блум выехал в Лугано. Здесь Вайбель зарезервировал целый этаж в лучшем луганском ресторане «Бьяджи».

…Могу засвидетельствовать: Вайбелю нельзя было отказать в умении найти подходящее место для встреч подобного рода. Ресторан «Бьяджи» — теперь он называется «Ристоранте Бьянки» — находится в самом центре Лугано, на узенькой улочке Виа Пессина. По улице течет пестрая толпа, в которой легко затеряться. В рекламе говорится: «Ресторан «Бьянки» — ранее «Бьяджи» — до сих пор остался местом светских встреч, каким он был в прошлом веке». Как мне рассказал метрдотель, ресторану почти 300 лет. Сначала здесь был рыбацкий трактир, а в конце XVIII века владельцы переоборудовали его на светский манер. Таким он и остался до сегодняшнего дня. Сам ресторан невелик, однако за одной из колонн скрывается дверь, ведущая на второй этаж. По устланной красным ковром лестнице можно пройти до украшенной старинной инкрустацией двери. За ней — помещение, в котором каждый понедельник собирались и собираются по сей день члены аристократического клуба «Ротари». Помещение разделено аркой на две части, что было очень удобно для «раздельных» бесед, которые любили практиковать Вайбель и Хусман со своими партнерами.

3 марта 1945 года Дольман, Циммер (их беспрепятственно пропустили через границу по указанию Вайбеля), Парилли, Хусман и заместитель Вайбеля капитан Ротплетц прибыли в «Бьяджи». Однако встреча началась странно: Вайбель вдруг оказался занятым другими делами, а Блум прибыл с трехчасовым опозданием. Поэтому первая часть беседы шла между Дольманом и профессором Хусманом, не имевшим никаких официальных полномочий. Когда профессор неосторожно заявил, что речь может идти только о безоговорочной капитуляции, Дольман вскричал:

— Вы хотите от нас, чтобы мы совершили государственную измену?

Обстановка накалилась. Дольман стал нервничать, так как поучения Хусмана, говорившего о преступности войны, пришлись ему не по душе. Парилли, в свою очередь, явно скучал и перевел беседу в практический план:

— Какие перспективы после проделанной работы откроются перед теми, кто будет принимать участие в переговорах?

Хусман заверил, что союзники обойдутся с ними «гуманно». Дольман был недоволен поворотом разговора и затронул другую тему.

— Готовы ли союзники к прямым переговорам с Гитлером, Гиммлером или с назначенными ими уполномоченными?

Хусман ответил отрицательно. Выяснив этот вопрос, Дольман стал интересоваться тем, как другая сторона относится к вопросу о капитуляции, Мнения быстро сошлись: капитуляция только для Италии, т. е. для войск Кессельринга и фашистских соединений. Далее, «корректный марш» сдающихся войск и их быстрейшее возвращение домой (!), офицерам оставляется оружие.