Третий глаз-алмаз

– Я же тебе сказала! Тельма с Серегой в загс сходили! – напомнила Света.

– Ну… я подумала… что ты пошутила…

– Ха! Вовсе нет! Жанка из окна вывалилась, – сообщила Света, – нас, вот уж радость, на одну меньше стало! А Златка померла! Инфаркт у нее случился! Она домой вернулась, идет по двору, а там народу! Милиция! «Скорая»! Мы с Элькой в лагере были, а Жанка дома осталась! И Нинка к подруге уехала!

Ира вжалась в скамейку. С большим трудом она разобралась в сути дела. Жанна решила помыть окно и упала с большой высоты. Злата вернулась с работы, увидела еще не увезенное тело ребенка, зачем-то поднялась в квартиру и там свалилась с инфарктом. Сергей похоронил жену и быстро расписался с Тельмой.

Через два года после несчастья умер и Сергей, а Тельма выжила падчериц из дома, раздувая взаимную неприязнь, довела воспитанниц до побега. Эля, хорошо игравшая на скрипке, пристроилась к какой-то второсортной певичке, аккомпанировала ей, моталась по гастролям. Нина вышла замуж за военного и отправилась с ним в далекий гарнизон, а Света после долгих мытарств оказалась на телеканале, работала помощником режиссера, перебегала с передачи на передачу.

– Эпилепсия у нее развилась, – пояснила Ира. – Первый припадок случился, когда она о смерти Златы узнала, вот почему ее в больницу и засунули. А потом пошло-поехало. Светка болезнь от всех скрывала, никому про нее не говорила! До глупости дошло, одни считали ее алкоголичкой, другие наркоманкой. А что можно подумать, если она вдруг на пару дней пропадает, потом появляется, синяя, руки трясутся! Но ей было плевать на слухи, главное, чтобы об эпилепсии не узнали!

– Почему? – удивилась я. – Болеть не стыдно!

Мирошниченко обхватила руками колени.

– Тельма это ей внушила, без конца повторяла: «Наказал тебя Бог за плохое поведение, сумасшедшей сделал». Вот Светка и считала, что эпилепсия – позор! Никому ни словечка не говорила. Уж как ей удавалось от любовников болячку скрывать, не понимаю! Хотя Светка медицинские журналы выписывала, она про свой недуг больше любого врача знала, постоянно покупала очень дорогие лекарства, новинки на себе пробовала. Только-только в Америке что-то появится, через неделю оно у Светы в аптечке. Она все деньги на медикаменты тратила, на жизнь ей копейки оставались. Пару раз она чуть не умерла.

– Почему? – заинтересовалась я.

– Один раз аллергия случилась, потом – сердечный припадок, – пояснила Ира, – она ведь с врачом не советовалась, а таблетки глотала! И ведь добилась своего! На людях ее не корежило! А потом она черт-те что придумала. Велела мне к Тельме пойти и сказать:

«Света умерла, очень просит ее похоронить и написать на могиле: „Родная дочь Лукашиных“. Отдай мне настоящую справку из роддома, там имя матери указано».

– И вы поехали!

– Я не хотела, но Света умела людьми манипулировать, схватилась за грудь, закричала: «Ирочка, теперь я точно знаю, у Тельмы все бумаги на нас сохранились! Я измучилась в неизвестности. Проси, умоляй ее! Главное, чтобы она с тобой разговаривала в кухне, а пока ты ее отвлекаешь, я в спальне пошарю, ты дверь не захлопывай, я зайду тайком в квартиру, знаю все потайные местечки, найду справки». Но ничего не вышло.

– Почему?

– Тельма замок заперла, а меня почти сразу вытолкала, никакие уговоры не помогли, она мне не поверила. Я вернулась к Свете, а та орать: «Скотина! Ты нарочно сделала так, чтобы я не вошла в квартиру. Ты с Тельмой заодно!» И ударила меня, видите шрам?

Я кивнула.

– Кто же после такой беседы дружить с ней будет? – резонно заметила Ира. – Вот мы и не общаемся!

– Жаль Лукашину, – вздохнула я, – похоже, у нее была несчастливая жизнь.

– Как сказать, – улыбнулась Ира, – она захомутала Юрия Гинзбурга, богатого папика, жила у него в любовницах. Юра ей квартирку приобрел в доме под снос. Гинзбург еще тот жук, не захотел особо тратиться, что-то нахимичил, и Светке площадь задарма досталась. Квартирка убогая, жуткая, но в перспективе маячила новая норка, в хорошем районе. Затем Юра Свету бросил, но она ухитрилась стать подругой его жене Лизе и продолжала бывать в доме. Не всякая на такое способна.

– Хорошо, я понимаю, что Светлана была не сахар, но, если честно, меня волнует Варя.

– Барбара, – поправила Ира, – девочку в доме звали на иностранный лад.

– Это о ней идет речь в рукописи! Ира, вы должны вспомнить Владимира! Непременно! Он существует и, похоже, является близким приятелем Светы. Владимир знает, где девочка. Ира, вся надежда на вас!

Глава 17

Мирошниченко промокнула лоб носовым платком.

– Владимир? Мы со Светой давно не перезванивались. Может, у нее завелся новый любовник? Или это коллега по работе?

– Ищите ближе, – сказала я, – отношения были весьма доверительными.

– Вам лучше побеседовать с Лизой, – вдруг сказала Ира, – женой Юры. Они со Светой неразлейвода были! Могу дать ее телефон.

– Звонить матери похищенной девочки?

– Непременно и как можно быстрее, в особенности если вы имеете какие-то предположения по поводу пропавшего ребенка. Странно, что вы до сих пор не обратились к Лизе, – засуетилась Ира, вытаскивая телефон.