Третий игрок (СИ)

— Хах, мой наивный ручной синигами! Вспомни, что он сказал, когда предложил меня проводить. «Я не подслушивал ваш с Сакурой разговор.Жутко, когда кто-то устанавливает за тобой наблюдение.А вдруг они не ограничатся этим? Вдруг нападут на тебя, когда ты окажешься сама ночью на улице?». Я никому не говорила ни о камерах, ни о попытках похищения. Должно быть, он услышал фразу: «То, что с тобой случилось — ужасно». От этого и решил отталкиваться. Но откуда он знает, что со мной произошло на самом деле? Это могут знать только члены группы расследования, которые наверняка меня подозревают. Логическая цепочка: отец Лайта состоит в группе — Лайт имеет доступ к нужной информации и даже может принимать участие в расследовании — его лучший друг, тоже не обиженный мозгами, «сам пытается вести расследование». Нельзя исключать возможность участия Рюдзаки в группе.

— То есть, ты как ни крути, окружена со всех сторон. Что будешь делать?

— Выкручиваться. Это я хорошо умею.

— Но Диана, неужели ты бы не хотела, что бы все поползновения Рюдзаки к тебе были искренними? Хе-хе, ты опять покраснела!

Девушка задумалась. Романтические отношения её никогда не интересовали, рано ещё было. А теперь стало поздно — смерть, считай, уже в лифте едет, какая тут любовь за полгода до встречи с ней?! А при других обстоятельствах? Чудик Рюдзаки вряд ли бы понравился её родителям, но как верно заметил Волнад, они уже мертвы, стремиться угодить им нет смысла. К Лайту девушка испытывала огромную неприязнь по понятным причинам, а вот к Рюдзаки привязалась. Диана не раз ловила себя на мысли, что беспокоится о новоиспеченном друге — вдруг Кира решит им воспользоваться и втянет в опасную переделку? Но он, по всей видимости, уже был втянут куда больше, чем девушка могла предположить.

Так что же?

Нет, это игра. Всего лишь игра трёх. И каждый гений разыграет свою партию.

— Ди-а-на, так что делать будешь?

— Буду продолжать представление.

========== Сад давних воспоминаний ==========

Внутри кафе всё было обустроено в светлых тонах: мягкие кресла и диваны, деревянные квадратные и круглые столики, накрытые клетчатыми скатертями, кирпичный камин, в котором хоть и не горел огонь, но были дрова, шторы, закрывающие посетителей от любопытных глаз уличных прохожих. Лампы, похожие на дорогие вазы горшки с живыми цветами, канделябры, стоящее у стены пианино — всё переносило клиентов в дом богатых европейцев начала прошлого столетия.

— Ты точно не голодная?

— Да точно, точно, — улыбнулась Диана — внимание со стороны Рюдзаки, пусть и наигранное, было ей приятно.

После утреннего происшествия девушке кусок в горло не лез, даже молочный коктейль она заказала, чтобы удовлетворить потребность своего ручного синигами.

— Ну же, Акане, неужели так трудно сыграть такую простую мелодию без ошибок?

У пианино стояли две маленькие девочки, вероятнее всего, сёстры — очень уж они были похожи. Старшая девочка снова и снова играла простенькую мелодию, а вот младшая всё никак не могла повторить за ней.

Пока крошка в который раз пробовала сыграть мелодию, совершая ошибку за ошибкой, Диана невольно начала стучать пальцами по невидимым клавишам.

— Э? Что это ты делаешь? Совсем шарики за ролики заехали?

— Диана, что ты делаешь? — удивленно спросил Рюдзаки, глядя на девушку.

— Да так, ничего, — задорно улыбнулась девушка и подошла к пианино. — Ты слишком напряжена, у тебя из-за этого пальцы не на те клавиши попадают, — обратилась она к младшей девочке.

— Знаю, — покраснев, ответила малышка. На вид ей было не больше пяти. — Сузуми хочет научить меня играть, чтобы в музыкальной школе мне было легче…

— Так вы обе пианистки?

— Да, — с гордостью ответила старшая девочка. — Вот это горе луковое — моя младшая сестра. Всё никак не могу научить её играть «Маленькую звёздочку».

— Я просто ещё не все аккорды выучила, — оправдалась Акане.

— Можно, я попробую?

Диана села за инструмент и начала играть. Пальцы, с легкостью парящей бабочки, касались клавиш, девушка закрыла глаза, представляя перед собой страницы с нотами. Как же давно она не играла! Но память её не подвела — ни единой ошибки. Произведения было очень лёгким, его дети учат ещё в первом классе музыкальной школы.