Третий лишний. Он, она и советский режим

Но пища и культмассовые мероприятия меньше всего заботят заводских работниц, медсестер, мелких чиновниц, учительниц и продавщиц, которые вырвались на две недели из своих коммуналок прежде всего для того, чтобы „найти себе мужичка”. Правда, мужская половина отдыхающих подчас склонна считать Дом отдыха не столько местом любви, сколько местом беспробудного пьянства. Но, по счастью, не все мужчины держатся столь непримиримой позиции. Дирекция Домов отдыха хорошо знает о целях своих подопечных, но обычно не вмешивается в их личную жизнь. Очевидно, партийные власти считают Дом отдыха подходящим местом, где народу позволено выпускать излишний сексуальный пар.

Первый день, когда приезжие осваивают территорию Дома, носит лихорадочный характер. Новые обитатели торопливо ищут себе пару, люди, никогда прежде не видавшие друг друга в глаза, спешат „закрутить роман”, мужчины и женщины меняются местами за столиками в столовой, комнатами, кроватями. Этот процесс, при всей его внешней суетливости, строго целенаправлен и проходит под знаком организации будущего секса. Затем наступает некоторая разрядка: пары найдены, определились, кто, где и с кем спит. Наступает пора всеобщего удовлетворения. Конечно, за две недели могут произойти и перемены в сексуальных притязаниях разных пар, но масса удовлетворена и пожинает плоды организованного профсоюзного отдыха.

Советское общество давно уже определило свое отношение к Домам отдыха, как к разрешенным властью домам терпимости. Мужчины из простых в разговоре с женщинами своего круга никогда не преминут сказать что-нибудь вроде: „Ваша сестра там на юге теряет всякий человеческий облик, доходит до полного блядства…” Но в душе трудовой человек, человек из коммуналки, понимает: Дом отдыха для бабы — благо. У одинокой женщины с завода, из сберкассы или из почтового отделения нет другой возможности и другого места, чтобы получить свою долю человеческих радостей…

Поездка в командировку — более сложная и тонкая сексуальная акция. В командировки ездят обыкновенно не простые рабочие и медсестры, а инженерная публика, актеры, музыканты, журналисты, чиновники. Впрочем, разница общественного положения не вносит слишком большого разнообразия в характер секса.

Инженер-строитель из Москвы, 55-летняя И. М. рассказывает: „В начале 70-х годов я работала в Институте Роспроект. Однажды начальство предприняло поездку в Ленинград. Отправились главный архитектор и все главные специалисты, но прихватили и несколько сотрудниц чином пониже. Цель этой служебной поездки я уже сейчас не помню. Но зато отлично помню все другие детали. Для командировки был заказан отдельный вагон. Едва поезд отошел от вокзала, мы все хорошо выпили и уже через полчаса полегли. Полегли кто с кем оказался в купе. Это вовсе не было поездкой любовников. Просто мы обрадовались свободе, счастливому случаю, когда на несколько часов над нами не оказалось никакого начальственного надзора. Люди в возрасте от 30 до 45 лет, мы все в эту ночь были обеспечены партнерами и пристанищем. Ночью голые архитекторы бегали по коридору вагона и танцевали от радости. В Ленинграде наш вагон был поставлен на запасные пути и три дня никто из нас не выходил на улицу. Покидали вагон только те, кому выпадал жребий сдавать опорожненные водочные бутылки… Потом у себя в Институте мы с удовольствием вспоминали эту поездку”.

Случай с архитекторами, конечно, из ряда вон выходящий. Не каждому коллективу так улыбается счастье: отдельный вагон и ни одного доносчика. Но в общем большинство командировочных (а в СССР в служебные поездки отправляется ежегодно несколько миллионов человек) рассматривает такого рода поездки, как возможность удовлетворить личные сексуальные нужды за государственный счет.

„Моя сестра — инженер из секретного военного института в Москве, буквально чахла с тоски, если ей несколько месяцев подряд не удавалось вырваться в командировку, — вспоминает интеллигентная русская дама лет 40, живущая ныне в Соединенных Штатах. — Сестра была замужем, но это не мешало ей иметь любовников на работе. Обычно она старалась, чтобы в командировку вместе с ней посылали и ее поклонника. Но если это не удавалось, она не слишком расстраивалась: в группе командировочных всегда можно было подобрать себе друга на неделю. Инженеры-проектанты и технологи из ее института образовывали в командировках временные пары-семьи. Они спали в одном гостиничном номере, вместе ходили на рынок, в кино. По возвращении в Москву пары-семьи легко, безболезненно распадались, никто не считал себя обиженным”.