Третий не лишний

– Так я это… останусь? – Леонид подмигнул. – Вместе поищем. Может, вчера плохо смотрели?

– Шагай к ручью давай… – пихнула его кулачком девушка. – Искатель. Забудь. Тебе приснилось…

– Ну, на нет и суда нет… – развел руками Бурый. – Одно только Особое совещание.

– И поторопись, философ!.. – Оля притворно возмущенно фыркнула. – А после того, как воды принесешь, дровишками озаботься. К утру во дворе отсыреют, замучимся разжигать…

– Есть, мэм! – козырнул Леонид и не удержался от шпильки: – Кстати, Оля, расслабься, а то ты прямо интонациями Исаака Гольденберга шпаришь. Скоро картавить начнешь, – и шмыгнул за дверь, не дожидаясь ответа. Ибо нет хуже пытки для женщины, чем невозможность оставить за собою последнее слово.

Глава семнадцатая. Владимирский централ, ветер северный…

Тяжела длань у корабела. Из-за разлившейся на половину лица фиолетово-синей опухоли Виктор не сразу и признал трелля. Зато отлично понял, как и при допросе в лесу, произнесенную им фразу. Тем же древнерусским штилем.

– Здрав буди, господин. Пошто звал?

Микс из «Ивана Васильевича» вырвался совершенно непроизвольно.

– Паки, паки… Иже херувимы. Поелику мы зело на самолет опаздываем.

– Простите, господин, – захлопал глазами раб. – Но если можно, говори помедленнее. Странные твои речи, и не все слова понятны.

– И тебе не хворать, – прекратил ерничать Лысюк. Все же обстоятельства не самые подходящие, чтоб комедию ломать. – Толмач мне нужен. Не понимаю по-свейски… Они все расспрашивают о чем-то, а я в толк не возьму. Не подсобишь?

– Отчего нет? Если велят…

Видя, что Виктор и Скуба могут общаться, лысый викинг тут же вскинул длань – жестом, напоминающим нацистское приветствие, а потом разразился короткой тирадой, предельно насыщенной вопросительными интонациями.

Скуба поклонился и перевел:

– Ульрих Медный Лоб спрашивает: ты ли тот воин, что убил большого медведя?

– Я…

Викинг кивнул и, не дожидаясь перевода, задал очередной вопрос. Виктор сперва удивился, а потом вспомнил, что русское местоимение «я» соответствует в немецком языке утвердительному «да». Видимо, и в древнескандинавском тоже.

– Ульрих Меднолобый спрашивает, – тем временем заговорил Скуба, – куда и зачем ты тащил его старшего брата Гюрдира-ярла?

«Брат, значит. А так непохожи…»

– Он же был ранен…

Лысый выслушал перевод, но следующий вопрос задал рыжеволосый.

– Бранд Рыжий спрашивает: если ты хотел убить его отца – то почему не закончил дело? А если хотел спасти – зачем нападал?

«А вот и сын нарисовался. То-то лицо показалось знакомым…»

– Я не хотел убивать ярла. У меня к нему…

– Но ведь это ты ударил его копьем в бок? – Скуба почти синхронно продублировал очередной вопрос викинга, перебивая Виктора. Кстати, заданный совсем не вопросительным тоном. Обычно так произносят фразы «добрые» следователи. «Облегчите душу. Мы и так все знаем, а вам чистосердечное зачтется».

Но Лысюк, не чувствуя за собою вины, не собирался финтить.

– Это случайно получилось. Я метил в медведя…

После того как Скуба перевел объяснение, племянник с дядей недоуменно переглянулись, а потом расхохотались. Причем ржали не только они. Похоже, слова Виктора приняли за удачную шутку, если не все, то большинство.

Сперва Лысюк решил, что трелль исказил ответ, но очень быстро сообразил, в чем настоящая причина смеха. Викингам, управляющимся с оружием лучше, чем иной современник владеет столовыми приборами, попросту было невдомек: как можно нанести удар случайно?

Отсмеявшись, лысый встал и торжественно произнес несколько рубленых фраз, ударив при этом себя кулаком в грудь.

– Ты либо очень глуп, либо чрезвычайно храбр, чужак. Если способен шутить в такой час… – слегка запинаясь, торопливо перевел Скуба. – Поэтому я – Ульрих Меднолобый – обещаю, что перед казнью спрошу твое имя и запомню его… Но не сейчас.

Подождем. Ярл еще жив. И если, с благословения Тора и Одина, брат мой Гюрдир Безбородый еще придет в себя, ты будешь говорить с ним, и пусть ярл сам решит твою участь, чужак.

В это время дверь в жилище снова открылась, и белоголовый что-то громко прокричал.

– Дух ярла не хочет возвращаться, – машинально перевел трелль. – Белому ворону нужна помощь еще одного знающего. Пусть кто-то немедленно отправляется за ним, иначе Гюрдир Безбородый уйдет в Вальхаллу навсегда.

Бранд Рыжий вскочил на ноги раньше, чем целитель закончил, и что-то громко крикнул в ответ.

Виктор легонько подтолкнул Скуба локтем.

– Я уже в пути!.. – скороговоркой произнес тот. – Белый ворон мудр и сведущ, он удержит душу ярла в теле до утра. Клянусь, до восхода солнца Ормульв Жнец будет здесь…

Возможно, сын ярла прибавил бы еще что-то не менее пафосное, но в это время северные ворота отворились, и, понукаемая двумя трелями, пара косматых лошадок, пугливо косясь и прядая ушами, втащила внутрь ограды медвежью тушу.