Третий не лишний

Вообще, кстати, невысоко. Даже видно внизу, как Козет в стиле заправского трейсера в прыжке оттолкнулся ногой от стены и бесшумно повис на нижней скобе, ожидая, когда я соизволю подняться выше. Черт! Действительно, чего я замер-то? У нас времени – кот наплакал, думаю, минут через десять, максимум пятнадцать бандюки хватятся пропавшего товарища. А еще раньше может прилететь «гонщица ночной мечты» на своем чудо-коромысле – для Ирины ведь ограничений скорости не существует. Приедут с Шефом, начнут тут охранничков крошить направо и налево, а что там с Вуйчиком творят злодеи, пока непонятно.

Меня снизу чувствительно пнули по пятке. Поторапливайся, типа. Надо думать, Козет рукой. Блин, что мерин копытом. Придерживая рвущееся наружу дыхание, я потянулся вверх. До окон далеко. При всем желании не дотянуться. Прыгать если только. Ага, ищи дурака! Сквозь стекла? Научите, как это сделать бесшумно.

Так, кажется, чердачный этаж пошел – окна исчезли. Только какие-то воробьиные летки. Вентиляционные отверстия, что ли? Тьфу, да оно мне надо?

Ура! Счастье!

Труба исчезала наверху во мраке, туда же продолжали стремиться и скобы-перемычки, а на уровне кровли в направлении дымохода была вытянута небольшая бетонная площадка, заветным языком тянущаяся к моим ногам. Даже какое-то ограждение на ней, вот это я люблю!

Вцепившись в перильца побелевшими пальцами, я перетек с трубы на крышу. Меня тут же сзади легонько боднули головой. Опять торопят, надо думать.

Козет, скотина! И без тебя тошно!

Обожаю высоту.

Выдохнув и произведя еще добрый десяток неуверенных шажков, я наконец прижался к теплой и желанной стене надстройки. Тут их два подобных строения на этой крыше, огромных, высоких, на жилых зданиях они поменьше будут. Явно для какого-то научного оборудования. А может, для цистерн с морской водой. Ведь изучается биология южных морей, правильно? До парапета из-за этих конструкций остается всего лишь около метра проходимой полосы. Замечу – в кромешной тьме проходимой!

Впереди, уже очень близко, мелькают пятна света от ручных фонарей. Голоса. Что-то волокут по рубероиду. Тяжелое что-то упало с ватным шорохом. Ругается кто-то негромко, но выразительно. А кто-то оправдывается хриплым тенорком. Опять потащили…

– Ты здесь будь, я обойду с другой стороны, – дышит темнота мне в затылок голосом Сан-Саныча.

– Давай-давай.

Мог бы и не отвечать.

Чего воздух колыхать напрасно? Козета сзади уже нет: станет он дожидаться моей реакции! Прижавшись к стене, я сделал несколько шагов вперед. Присел на корточки и выглянул из-за угла надстройки. Надеюсь, тут никто не догадается устраивать импровизированные туалеты… на мою голову, что справедливо в обоих смыслах.

Да нет… тут дела поинтереснее.

Вот что-то подобное я и ожидал увидеть. Подспудно. Даже как-то полегче стало. Во всяком случае, большинство вопросов получает теперь более или менее правдоподобные ответы. И многое становится понятным.

На крыше строящейся биостанции четыре подозрительных типа, подсвечивая себе фонариками и поторапливая друг друга ценными указаниями с избыточным использованием ненормативной лексики, из спортивных матов и толстенных линьковых тросов сооружали…

…Боксерский ринг.

Глава 29 Нашлась пропажа

Вас интересует, что мне стало понятным? Объясню.

Вы никогда не задавались вопросом – сколько войн было на Руси?

Имеется в виду – на протяжении всей ее истории, а это, на секундочку, приличный кусок времени в масштабах человеческой цивилизации. Только летописной русской истории больше тысячи лет, а сколько жили наши предки до появления письменности – одному богу известно. Во всяком случае, нам этого не узнать никогда. И точных сведений о количестве войн и сражений не будет.

Одно очевидно: воевали очень много.

По разным оценкам – гораздо чаще, чем жили мирной жизнью. К тому же если учесть, что, кроме благородной трепки иностранного ворога наши предки порой по самые ноздри погружались в кровавые распри междоусобиц, мирных лет жизни среди бескрайних полей и приветливых русских березок остается исчезающе мало.

Я к тому, что наш народ знает толк в битвах и сражениях. Это исторически обоснованно. И рукопашная схватка занимает в этом генетическом информационном коде далеко не самое последнее место. Каких-то лет тридцать назад в этом имела удовольствие убедиться самая боеспособная армия объединенной Европы под началом всячески подстрекаемого против Руси Третьего рейха. Что называется, на собственной шкуре удостоверились.

К слову, знаете, какого «супероружия» больше всего опасались фашисты? Байка это или нет, но я сам слышал от ветеранов – немцы страшно боялись… русской саперной лопатки. И в рукопашку с нами предпочитали не лезть…

К чему это я?

Да к тому, что интерес русского человека к рукопашному бою был всегда неистребимым. Чуток о хронологии, в качестве примера: конец XIX века – гремело фехтование, начало ХХ века – все изучали штыковой бой, середина ХХ века – фанатиков трясло от бокса. Время, куда я попал, середина семидесятых – крайне популярны самбо, бокс и уже на подходе дзюдо и карате.