Третий — не лишний!

— Давайте начнем издалека, — наивно предложила я, лихорадочно озираясь. Свидетелей не нашлось. Все покупатели уже разбежались по домам. Кто пошел копить деньги на следующие торги, а кто спешил опробовать свою покупку. — Как вас зовут?

Даже злой палач удалился, закинув на плечо топор и подхватив подмышку колоду.

— Меня зовут Эмилио, — первым представился мужчина с аметистовыми глазами, легко спрыгнув с ко… лося.

— Эмо, значит, — пробурчала я себе под нос, запоминая на ассоциациях.

— Это Филлипэ, — представил он второго, синеглазого.

— Филя, — кивнула я сама себе. Додумалась: — А фамилия есть? — Ну хоть узнать, какая у меня временная. Может я буду какая-то Через-забор-ногу-Задерищенко? Должна же я начать получать разрыв сердца прямо сейчас, не дожидаясь пока мне порвут все остальное.

— Просто Филлипэ, — процедил сквозь зубы синеглазый.

— Просто Филя, — немедленно согласилась я. — Очень легко запоминается.

Пока я раздумывала, Эмилио практически одним прыжком взлетел на помост и схватил меня сзади.

— Филлипэ, — радостно поделился он с синеглазым. — У нее грудь есть!

— Где? — склонил голову тот. — Отсюда не видно.

— Зато на ощупь чувствуется, — радовался Эмилио, тиская меня как мягкую игрушку. Восторженно: — Повезло нам. Почти полное подобие жен…

— Это еще нужно доказать, — разозлилась я и брыкнулась.

— Уй-й-й! — это я хорошо попала. Никак у меня где-то в ДНК снайперские гены есть. Может, развить?

— Держи эту заразу! — сунул меня в руки к Филлипэ мужчина. — Только не прижимайся!

— С чего бы? — набычился Филя, усаживая меня перед собой и притискивая к твердому столбу, который он по недоразумению считал своим телом. И тут же скривился: — Фу-у-у…

— Я говорил, чтобы ты не прижимался, — хохотнул Эмилио, разгибаясь и забираясь на своего лося. — От нее жутко воняет.

— Разве такое даме прилично говорить? — жутко обиделась я на чистую правду. Пахло от меня сейчас явно не розами. Сколько я уже парюсь в гидрокостюме? Да почти сутки, наверное.

— Так то даме! — фыркнул Филлипэ, но не отпустил и даже не отодвинулся. — Во-первых, ты сейчас на даму мало похожа. Во-вторых, ты уже принадлежишь нам, так что всякие политесы и выкрутасы мы быстро проскочили, заплатив за тебя звонкой монетой. В-третьих, ты сейчас на положении вещи…

— Сами вы… лоси! — разозлилась я еще больше. — А ну отпусти меня!

— И куда ты пойдешь? — развеселился Эмилио. — Сразу к палачу или немного побегаешь? Пока у тебя есть это, — поднял он ладонь, показывая печать. — Тебя найдут везде и практически сразу.

— А когда у меня этого не будет? — прищурилась я, начиная получать информацию.

— Никогда, — синеглазый так сжал мои ребра, что их скоро можно будет укладывать в тубус. — Это пожизненная метка. Просто после выполнения условия она станет другого цвета, а после рождения ребенка чуть посветлеет…

— Какого ребенка? — подпрыгнула я от неожиданности.

— Нашего, — радостно пояснил Эмилио. — Видишь ли, Магдалена, от того, чем мы будет заниматься и для чего мы тебя купили, обычно случаются дети.

— Вот и занимайтесь этим с Магдаленой, — отрезала я, чувствуя, как у меня холодеют кончики пальцев. — А я Маруся.

— Эмилио, заедь к Валенте, — сменил тему разговора недовольный Филлипэ. — Пусть срочно пришлет двух или трех девушек.

— Зачем? — Подозрительность теперь мое второе «я»!

— Узнаешь, — зловеще пообещал мне синеглазый. — Приедем домой — и узнаешь.

— А как насчет экскурсии по городу? — оживилась я. — Я тут впервые. Никаких достопримечательностей не видела…

— Вот дома и посмотришь, — широко улыбнулся Эмилио сворачивая в темный переулок. — Я вас догоню.

— То есть гидом ты быть не хочешь? — еще раз попробовала отвертеться я от грядущей судьбы. Он хмыкнул. — Вот так из гидов переквалифицируются в гады!

— Магдалена! — опасно сжал он мои ребра. — Ты забываешься!

— У меня склероз, — тут же призналась я. — Тут помню, тут не помню.

— Это замечательно, — порадовался за меня мужчина. — Значит, сразу будешь забывать, сколько раз мы с тобой будем заниматься сексом!

От этого у меня уже похолодели ладони.

— А заниматься мы будем часто и подолгу…

Холод дошел до локтей.

— Потому что мы уже больше полугода не были с женщиной…

И тут я поняла, что я фригидная.

— Почему ты молчишь? — полюбопытствовал Филлипэ. — Сомлела от радости?

— Сдохла от счастья! — рявкнула я, начиная заводиться. — Мое мнение учитывается?

— Нет, — просветил меня мужчина. — Но ты можешь его высказать. Если, конечно, тебе нечего делать, и у тебя будет свободен рот…

— Тогда я выскажу все сейчас! — завертелась я в его руках, стараясь вырваться. — Я против насилия!

— Так мы по согласию, — веселился Филлипэ, не выпуская меня из обхвата.

— Я против публичности! — выдала я следующий аргумент.

— Мы закроем дверь, — пообещал он.

— Ты… — подняла я голову и посверлила злобным взглядом твердый мужской гладковыбритый подбородок. — Скот рогатый! Бык! — Я перевела взгляд на ветвистыес рога нашего транспорта: — Лось!

— Скорее, кобель, — невозмутимо поправил меня мужчина. — И твой рот явно нужно чем-то занять…

— Конфетами? Мясом? Тортом? — изогнула я бровь. — Или сразу в койку?