Третий период

     ...У него была прекрасная интуиция. И никогда его не покидало хладнокровие – вот что особенно важно. Только по какому-то обидному недоразумению Виктора ни разу не признавали лучшим голкипером мировых первенств. Ни один страж ворот в любительском хоккее не имел столько побед, сколько было у него.

     Не помню, чтобы ребята в нашей сборной кого-нибудь уважали больше, чем Коноваленко. Его уважали за верность родному клубу. Его уважали за справедливость, за мужество и стойкость.

     О скромности этого человека ходили легенды. Он никогда и ничего не просил, ни на что не жаловался, старался всегда и везде быть незаметным».

     Владислав Третьяк. «Когда льду жарко...»

     На удивление трудно сложился наш первый матч с финнами.

     Для меня это была вообще первая международная встреча после почти годового перерыва. Но я со своей стороны делал все, что мог. А вот что счет игры необычный – 2:1 – в большей степени вина полевых игроков. Не случайно тренеры после этого перекроили звенья. «Зубастые» оказались финны. Правда, надолго их не хватило.

     Во втором матче – с командой ГДР – дебютировал Третьяк. Но матч не был трудным для нас, и счет это подтверждает – 12:1. Впереди нас ждала встреча с чехословацкой командой. У меня с ними «старые счеты» еще по Греноблю. Да и у всей нашей команды – на предыдущем чемпионате в Стокгольме сборная СССР уступила чехословакам обе встречи. Теперь требовалось доказать, что мы лишены всякого комплекса, что нам вполне по силам побеждать эту команду.

     Накануне матча Владик устроил мне целый допрос: как играют чехи, сильно ли бросают, верхом или низом больше. Отвечать мне не хотелось – нужно было выспаться перед столь важной игрой. Важной для меня сверх меры. Поэтому завалились спать пораньше.

     Поработать мне пришлось не на шутку, но игра как-то сразу сложилась по нашему сценарию. Соперники много переняли из тактики игры нашей сборной, поэтому мне не составило особого труда в большинстве случаев рассчитывать варианты их действий. Подробно об этом – в другой главе. А чехословацких хоккеистов мы победили – 3:1.

     А потом был тот злополучный матч со шведами в «Юханнесхоф».

     Опять мы первыми открываем счет. Потом проводим еще шайбу, но судьи ее не засчитывают, а с арбитрами не поспоришь. В первом периоде результат равный. А затем защитник Карлссон забрасывает вторую шайбу. Мы проигрываем, но это еще ни о чем не говорит – до конца еще достаточно времени. Игра у наших, как говорят, идет. И тут выкатывается на ворота шведский нападающий, не помню кто, я ложусь, отбиваю шайбу, но... получаю резкий и сильный удар по маске.

     Очнулся, когда надо мной «колдовали» наш врач Олег Маркович Белаковский и целая команда медиков, как я потом узнал, из госпиталя святого Серафима. Уже в раздевалке это было. Боли особой не чувствовал – за долгие годы в хоккее привык к ней. Но понимал, что произошло нечто серьезное. И все же решил попросить у доктора разрешения вновь встать в ворота. Тот только заулыбался в ответ. На санитарном автомобиле меня отправили в госпиталь.

     Там целый консилиум собрали, крутили-вертели так и этак. 37 рентгеновских снимков сделали! Потом начали шпильки вставлять – множественный перелом переносицы оказался. Швед на всей скорости врезался коньком. Врачи прописали постельный режим, но я настаивал, чтобы мы вернулись в отель. Шведские медики пожали плечами и сдали меня на руки Белаковскому.

     После всех переживаний и экзекуций я уснул как убитый. Успел, правда, узнать счет: оказалось, проиграли мы – 2:4. Уверен, сказалось на игре ребят мое отсутствие – они это сами потом подтвердили.

     В тот вечер, когда я уже спал, во «Фламинго» раздался неожиданный телефонный звонок из Горького. Земляки внимательно следили за всеми матчами по телевизору, видели, что произошло со мной, и решили узнать про здоровье. Звонил первый секретарь обкома партии Николай Иванович Масленников. Чернышев с Тарасовым успокоили, заверили его, что уже в следующем матче вновь буду стоять в воротах.

     Чувствовал я себя на следующий день не очень хорошо, но упросил тренеров дать мне потренироваться со всеми. Правда, щитки не надевал – лишь катался в свое удовольствие. И потихоньку мысль вкралась: почему бы не сыграть в матче с финнами завтра? Последнее слово было за доктором Белаковским. Поймал Олега Марковича после тренировки:

     – Доктор, можно вопрос задать?

     – Говори, Виктор.

     – С Финляндией-то надо бы постоять...