Третий путь

Бисмарк спрашивает лично у меня, когда и в какой обстановке писалась работа, где это в конспекте? Возвращает. Пошел я в библиотеку, взял там работу, изучил, прочитал про обстановку, переписал конспект. Сдаю Бисмарку. Тот пролистал мой конспект, и спрашивает, где здесь логика, для чего написана эта работа? Ведь Ленин имел в виду что-то и где-то там? У меня – полный ступор. Ведь, действительно, что-то там Ленин имел… Короче, зацепил меня Бисмарк, и чую, хочет он меня куда-то вытащить, за черту, которая у меня в сознании и в голове сидит, разломать что-то хочет… Потом – помочь собрать. Пошел я вновь в библиотеку. Сидел, читал, что-то осмысливал, потом сел – и сразу написал конспект на 2 страницы. Принес Бисмарку. Тот долго-долго смотрел на меня, потом пролистал конспект и принял его. Сейчас я понимаю, что он лично меня научил думать. Научил задавать вопросы, искать ответы, анализировать с разных сторон и не прекращать, пока… раз - понял, осознал, сел и всё написал.

Третий учитель, Бренько Анатолий Ананьевич, преподавал в нашей школе физику. Он читал свой курс, ученики вели конспекты, где все темы были лаконично, стройно и понятно расписаны. Конспекты его курса – это великий, могучий и умнейший учебник. Во внеурочное время наш учитель вел кружок, куда приходили все желающие. Мне лично не повезло, я не учился у него в классе, урок физики у нас вела вторая тетка учитель, вела обычно. Но на кружок к нему я несколько раз ходил. Это было – потрясение. Ученики его классов, несколько человек, которым он сумел долить чашу разума своей волшебной субстанцией из своих знаний до определенной критической черты, разговаривали с ним на равных, а я на этом кружке плыл и ничего не мог понять… Для меня он был как пророк, который рассказывал о чудесах, говорил через откровения, а я плыл… Разум мой плыл и ничего не мог ухватить… Среди учеников его классов получилось несколько докторов наук и десятки кандидатов наук. Не простых наук, а физико-математических…

Могу сказать одно, когда Бренько умер, в школе три дня был настоящий траур, а в день его похорон не проводилось ни одного урока. Вся школа была на его похоронах – более 1000 человек...

Сергей чуть помолчал и затем немного изменил свой способ произносить слова, далее он ронял их в пространстве машины медленно и размеренно, как будто он взвешивал каждое слово:

- Витя, я тебе рассказал о трех учителях, которые наполняли наши чаши разума. В обычной советской школе. Наполняли без пакости, без пены и накипи. Между нами никогда не стояло поганое бабло. Никогда. В СССР это не приветствовалось и считалось постыдным. Учителя были разные. Я свой рассказ наполнил деталями и подробностями.