Третий путь

В это время из одного из отделений вышел интеллигентного вида представительный еврей, авторитету которого толпа беспрекословно подчинялась, из чего я заключаю, что это должен был быть главный резник - лицо несомненно священное в глазах евреев. Он окликнул толпу и заставил ее замолчать. Когда толпа расступилась, он вплотную подошел ко мне и грубо крикнул, обращаясь на "ты": "Как смел ты взойти сюда? Ведь ты знаешь, что по нашему закону запрещено присутствовать при убое лицам посторонним". Я по возможности спокойно возразил: "Я ветеринарный врач, причастен к ветеринарному надзору и прошел сюда по своим обязанностям, ввиду чего прошу вас говорить со мной другим тоном". Мои слова произвели заметное впечатление как на резника, так и на окружающих. Резник вежливо, обращаясь на "вы", но тоном, не терпящим возражения, заявил мне: "Советую вам немедленно удалиться и не говорить никому о виденном".

"Вы видите, как возбуждена толпа, я не в силах удержать ее и не ручаюсь за последствия, если только вы сию же минуту не покинете бойню".

Мне осталось только последовать его совету.

Толпа очень неохотно, по оклику резника, расступилась - и я по возможности медленно, не теряя самообладания, направился к выходу. Когда я отошел несколько шагов, вдогонку полетели камни, звонко ударяясь о забор, и я не ручаюсь за то, что они не разбили бы мой череп, если бы не присутствие старшего резника и не находчивость и самообладание, которые не раз выручали меня в жизни. Уже приближаясь к воротам, у меня мелькнула мысль: "А что, если меня остановят и потребуют предъявить документы?" И эта мысль заставила меня против воли ускорить шаги.

Сергей выключил компьютер и после короткой паузы невидимой сияющей нитью дотянулся к сверкающему супраментальному слою, мерцающему над планетой. В этом слое находилась вся информация о прошлом, о настоящем, о будущем. Судьбы и жизни каждой травинки, каждого зверя и каждого человека сплелись в этом слое в многомерные бесконечные завораживающие лабиринты.

Сергей поймал отголоски образов, которые бесконечными волнами шли от сверкающей нити, и стал пытаться облечь эти образы в одежду из простых слов.

Перед глазами и перед душой Сергея стояли сцены жертвоприношения, образы массовых убийств. Этот древний обычай неимоверными усилиями был продавлен и внедрен в повседневную жизнь человека. Уродливые многомерные сгустки, сплавленные из жестокости, обмана, похоти, и других грехов, которые отвергает простой народ, незримой прослойкой разрывали связь между людьми, помещенными на живую Землю, и между любовью и истиной, которая струилась между звёзд. И этот непрозрачный слой и экран между людьми и Богом можно назвать одним словом – эгрегориальность. Он опутывает и помещает во мрак каждого человека на Земле и делает его слепым. Сергей это увидел и стал говорить, прислушиваясь к нити и обращаясь к Виктору: