Третий путь

Наркоман уже вошел в состояние охотника, его обострившееся зрение разглядело вдалеке законную добычу, двух спящих лохов, но затем его взгляд скользнул вниз по песчаному склону к серому пятну и напрямую встретился с глазами пса. Халдей, живущий в каждом человеке и почти убитый в душе наркомана зельем и отравой, вдруг проснулся и углядел нечто в глазах собаки. Прошла секунда, и неконтролируемый липкий ужас стал вползать в душу наркомана. Нескольких мгновений хватило, чтобы наркоман всё понял и осознал… Осознал на своей шкуре через неожиданный болезненный и резкий энергетический удар потрясающей мощи.

Пес не спал. В тело пса при рождении был помещен в заточение древний дух, очень непростая и высокая сущность, которая за долгие тысячелетия совершила много ошибок. Законы справедливости выбрали тело этого могучего лохматого зверя для того, чтобы древний дух смирил гордыню, осознал и осмыслил предназначенное…

Псу ещё при первом взгляде сразу понравилась аура этих двоих людей, лежащих сейчас рядом с ним. Люди спокойно и глубоко спали на прогретом песчаном склоне. Сияющие нити, пронизывающие всё живое вокруг, сплетали сейчас в одно целое жизни и души двух спящих людей и того, кто был древним духом. Пес увидел, как далеко они ушли в эти короткие мгновения сна по бесконечным нитям жизни. Сполохи от их сияющих тел почти не пробивались в этот мир из мира снов. Пёс знал, что он, и эти двое спящих – сейчас одной крови… Что бы в мире не случилось – пока они здесь – они будут в безопасности. В полной…

Он сумел вовремя и в нужное место нанести свой короткий энергетический удар по больному и неряшливому светящемуся кокону наркомана, который уже был близок к распаду. В эти мгновения разум и душа пса стали одним целым – сверкающей и грозной боевой машиной, и у остатков того, кто ещё недавно был человеком, практически не было шансов.

У наркоманов редко остаются шансы, которые им отпускает судьба и жизнь. Они – игрушки и марионетки совсем других сил, общее имя которым – зло… С первым сознательным приемом наркоты на сияющем световом коконе человека появляются темные отметки. Сияющие нити, связывающие кокон с бесконечной Вселенной, изменяются и обрываются. Проходит совсем немного времени и в обмен на призрачные наслаждения световой кокон человека тускнеет, и на нём появляются язвы и тёмные отметки. Энергетика перестраивается, душа болеет и бывшие люди, творения Бога, становятся тенями, больными и безвольными красными шапками, становятся трусливыми татами, становятся пищей для нижних миров…

Те редкие люди, которые могут видеть энергетический световой кокон вокруг каждого человека, говорят, что на этом коконе четко видны особенности человека, стремящегося к запредельным наслаждениям, имя такому персонажу – красная шапка. В принципе, таты, навы, красные шапки, хваны и так далее имеют свои характерные отметки. Любой человек рождается с определенным предназначением, под определенными звездами, и далее учится и проживает свою непростую жизнь. Его мысли и поступки с течением времени определяют судьбу, очертание и конфигурацию светового кокона и даже внешний облик физического тела, жесты, осанку, выражение лица и сияние глаз у человека. Если физическое тело разваливается или расплывается, то не надо строить иллюзий о гармоничной и красивой душе… Парадоксально, но практически любой человек может определить, кто стоит перед ним, для этого не надо быть видящим… И подобное тянется к подобному. Рыбак рыбака видит издалека. Навы в своем кругу дружно выкашивают бабло, таты сбиваются в шайки, хваны перед грандиозными многотысячными битвами совещаются с 2-3 своими товарищами. И каждый после этого может получить то, к чему стремиться. А его световой кокон при этом или укрепляется и наливается новым сиянием, или тускнеет и видоизменяется – ничто на Земле не проходит бесследно, всё определяется свободным выбором человека…

Следует от мистики вернуться к нашему кафе – там проходят рядовые каждодневные события нашей жизни, там каждый получает свое...

Через минуту после трепки, которую пес учинил наркоману, на площадке у кафе осталась только одна машина, а в уезжающей машине попутчики-наркоманы весело и цинично обсуждали того, кто катался в приступе и испарине на заднем сидении, обхватив тощими руками ноги и прижав колени к груди. От прелых носков наркомана прямо в ноздри бил привычный резкий и удушливый запах гнили, но он уже почти ничего не чувствовал и не мог различить. Гниль, остатки уже нечеловеческих чувств и всё возрастающее зло мутным велиаровым осадком, мерзкой пакостью оседали на дно его души, его чаши разума. Он по своей воле уже почти перестал быть человеком, и его дни на Земле были практически сочтены…