Третий раунд

— Ты чего, Муха, белены объелся, что ли… — недовольно начал было Зяма, недовольно вздернув высоко на лоб свои густые брови, но, увидев выражение лица вошедшего, тут же сменил тон: — ну давай, говори, чего там у тебя?

— Там два Ляховских «козла» только что мужика из третьего отряда насмерть забили. Мужики из третьего все как один поднялись, шумят, бьют окна, требуют к себе Хозяина и Ляха, — выпалил Муха.

— Так.

Зяма вскочил с кресла. От расслабленности и сонной одури на его лице ничего не осталось — теперь это был просто комок энергии.

— А ну быстро ко мне весь блаткомитет и отмороженного Шварца позови тоже, только тихо давай, чтобы никто не видел.

К бушующему темному морю, состоящему из нескольких сотен осужденных, сконцентрировавшихся у расположения третьего отряда, быстрым шагом шел Лях, он уже знал о произошедшем и про себя на все лады проклинал зарвавшихся придурков Исмаила и Кента, сдуру заваривших такую кашу. Рядом с Ляхом важно вышагивал зам. начальника колонии по воспитательной работе майор Сиротин, замещавший утром отбывшего в город начальника колонии, а позади угрюмыми глыбами тянулись несколько здоровенных амбалов, составлявших личную свиту смотрящего, и трое прапорщиков с дубинками, сопровождающих майора. Они вместе подошли к толпе. Среди озлобленных лиц то там, то здесь мелькали юркие парни, они что-то тихо говорили, добиваясь внимания, затем протискивались дальше, и опять заводили и без того взвинченных донельзя мужиков. Здание, рядом с которым собралась возбужденная толпа, мрачно зияло выбитыми глазницами окон, отовсюду шел плотный людской гомон, то и дело в толпе раздавались выкрики и призывы мочить «козлов».

— Граждане осужденные, прошу прекратить беспорядки и разойтись по местам расположения отрядов, — майор Сиротин вышел вперед и властно поднял руку. — По факту избиения будет проведено объективное расследование, и все виновные будут строго наказаны.

— Какое там избиение, начальник! — дерзко выкрикнул кто-то из толпы. — Твои «козлы» Зайца насмерть запинали!

Тут же из толпы последовали другие выкрики:

— Знаем мы твое расследование!

— Вы с «козлами» заодно и всегда их прикроете!

Вперед вышел Лях и, разведя руки в стороны, зычно выкрикнул:

— Мужики, кончай этот базар! Я лично обещаю наказать того, кто это сделал. Слово даю — решу все по справедливости и накажу так, что мало не покажется.

— Да чего вы его слушаете?!! — раздался истерический вопль откуда-то сбоку — это же тоже мент перекрашенный. Мочи «козлов» и ментов заодно! Бей сук!!!

Возбужденная толпа качнулась вперед, из-за спин стоящих впереди зэков внезапно выскочил юркий тип в надвинутой на самые глаза кепке и в ритме швейной машинки начал бешено всаживать заточку в живот Ляху.

— А-а-а!

Невидимый барьер был снят. Почувствовав первую кровь, толпа окончательно слетела с катушек и кинулась вперед — рвать, кромсать и топтать.

— А ну стоять, суки позорные!!! Всех порву на хер!!!

Из-за угла котельной на помощь Ляху опрометью выметнулись два десятка здоровенных накачанных парней, вооруженных короткими стальными прутами. Это прибыл Бес, по приказу Ляха собиравший на бой надежную братву. Он опоздал к месту разворачивающихся трагических событий совсем немного. Появись он со своими людьми хотя бы на пару минут раньше, и возможно, основная масса арестантов, устрашенная демонстрацией силы, не перешла бы последней черты. Но Бес опоздал. Накопившиеся безысходность и злоба справедливо или несправедливо осужденных и загнанных на край света людей наконец-то нашли свой выход, и озверевшая толпа потерявших человеческий облик сидельцев хлынула вперед, круша и ломая все на своем пути. Бессловесная серая масса, обычно податливая, забитая и униженная, накопив критическое давление, взорвалась подобно вулкану, и горе теперь тем, кто попирал и унижал человеческое достоинство, а также горе тем, кто не в толпе, или, на свое несчастье, просто попался под горячую руку.

— А-а а!.. Мочи козлов!!!

— Бей их!

— Ссука!!!

— Кр-ру-ши-и, их блядь!!!

Плотная черная масса, в первый момент немного подавшаяся назад, тут же, топча растерзанных переговорщиков, волной понеслась в сторону Беса и его людей. Активисты не дрогнули. Как по команде, взметнулись стальные прутья и с силой опустились на бритые черепа. Первый ряд нападавших с проломленными головами рухнул на землю, давая дорогу другим — осатаневшим от дикой злобы людям, тянущимися сведенными как в судороге пальцами к шеям ненавистных активистов. Накачанные адреналином люди не чувствовали боли от ударов и падали, только получив серьёзные увечья. Поле боя сразу разбилось на отдельные участки, то тут, то там, как водовороты в бурной реке, крутились бойцы Беса, окруженные жаждавшей крови людской массой. Мелькали кулаки, взмывали и опускались стальные прутья, в мускулистые тела спортсменов вонзались заточки. Мат, стон, хрип, хруст, тяжёлый запах крови… Под ногами валялись неподвижные тела. Некоторые, даже упав на землю, из последних сил пытались хватать врагов за ноги.