Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933-1939

Антисемитизм был тесно связан с другими аспектами нацистской расовой политики. Закон о предотвращении рождения детей с наследственными заболеваниями изначально задумывался как составная часть пакета, в который должны были войти законы, лишавшие евреев гражданства и запрещавшие брак и сексуальные отношения с арийцами. Эти законы временно были отозваны, однако в первую очередь из-за опасения о том, что они будут иметь негативное влияние на общественное мнение за границей. В первые годы правления режима государственные евгенические политики против меньшинств, таких как асоциальные элементы, преступники, цыгане и гомосексуалисты, были намного более радикальными, чем законы, направленные против евреев. Разумеется, если евреи попадали в одну из этих групп, с ними обращались более жестко, чем с остальными, однако общая политика режима в отношении еврейского меньшинства Германии не подразумевала стерилизацию или кастрацию только потому, что человек был евреем. Тем не менее такие политики показали нацистам, насколько многое может сходить им с рук, и приучили их проводить государственную программу насилия против людей на систематической основе. Этот опыт оказался для них полезным по мере того, как со временем их антисемитские действия становились все более радикальными. Однако в то время контраст был довольно очевиден. После обнародования Закона от 7 апреля 1933 года, который запрещал евреям занимать должности на государственной службе, в университетах, в сфере образования, юриспруденции и в других финансировавшихся государством институтах, правительство на время приостановило волну антисемитского насилия. Как мы видели, это должно было несколько смирить яростную активность коричневорубашечников. Правительство беспокоилось из-за эффекта, который могли оказать антисемитские акции на хрупкую восстанавливающуюся экономику. Оно предчувствовало негативную экономическую и дипломатическую реакцию, которую этот закон и предшествовавший под держанный правительством бойкот еврейских магазинов могли вызвать со стороны зарубежных стран и иностранных компаний. Наконец, оно отчаянно пыталось успокоить своих упрямых консервативных партнеров, которые в лице рейхспрезидента Гинденбурга, помимо прочего, настаивали на необходимости ограничить действие закона, исключив из него бывших фронтовиков[1273].

Потребовалось некоторое время, чтобы закон от 7 апреля 1933 года оказал свое действие в соответствующих областях, но к концу 1933 года чистка была более или менее завершена. Охлаждение пыла руководства не приветствовалось партийными активистами и в первую очередь полувоенными отрядами штурмовиков, которые продолжали организовывать регулярные локальные бойкоты еврейских компаний в течение этого периода, достигнув новых высот насилия весной 1934 года. Активность штурмовиков была на время приглушена после чистки 30 июня 1934 года, но к Рождеству этого года бойкоты снова стали повсеместными. Более того, как мы видели, местные партийные организации способствовали экономической маргинализации еврейского бизнеса и другими методами, и здесь они находили поддержку партийного руководства[1274]. Тем не менее весной и летом 1935 года волна антисемитского насилия набрала новую высоту во многих частях страны. Антисемитская пропаганда стала еще более масштабной, чем когда-либо. Тираж желтой антисемитской газеты «Штюрмер» достиг заоблачных высот в 1935 году, когда ее редактор Юлиус Штрейхер, гаулейтер Франконии, заключил контракт с Трудовым фронтом, согласно которому газета должна была попадать на каждый завод и рабочее место в этой земле. С этого момента газета стала вездесущей. Эта сделка превратила Штрейхера в миллионера: газета всегда была его личной собственностью, а не печатным органом «Эхер-Ферлаг», принадлежавшим нацистам[1275]. Обретенные финансовые возможности и влияние позволили Штрейхеру еще активнее, чем раньше, размещать рекламу, расклеивая афиши практически на каждом углу. Другие региональные лидеры помимо Штрейхера проводили публичные собрания и выступали с речами, рассказывая обычным людям, и в особенности членам партии, о пороках евреев. За всем этим стояли более общие идеологические факторы, начиная с увеличения продаж гитлеровской «Майн Кампф» и заканчивая частыми нападками на евреев в партийной прессе. Многие местные группы приняли все это за зеленый свет к началу новой кампании террора[1276].