Для тех, кто остался в Германии, лидеры еврейского сообщества организовали новые структуры с целью попытаться как-то облегчить их ситуацию. 13 апреля 1933 года был основан Центральный комитет помощи и восстановления наподобие схожего Центрального института по экономической помощи евреям в предыдущем месяце. Эти организации выдавали займы евреям, оказавшимся в трудном экономическом положении, пытались искать работу для уволенных и проводили курсы переквалификации для евреев, которые хотели заняться сельским хозяйством или ремеслом (многие из них позже эмигрировали). Все больше еврейских организаций оказывали транспортную, бюрократическую и иногда финансовую помощь тем, кто хотел уехать из страны. До 1938 года евреи все еще имели право на получение социальных льгот, поэтому еврейские благотворительные организации были скорее дополнительным источником помощи для по-настоящему обездоленных, однако по мере все большего обеднения еврейского сообщества деятельность таких благотворительных фондов становилась все более важной[1314]
.Процесс сегрегации имел особенно сильное воздействие на еврейских детей. В 1933 году в Германии было около 60 000 еврейских детей от семи лет, начальный возраст для школы, до четырнадцати, когда школа переставала быть обязательной, а также значительное число учеников в средней школе. Эмиграция, особенно среди евреев, которые воспитывали маленьких детей или готовились стать родителями, сократила численность молодого еврейского населения (от 6 до 25 лет) с 117 000 человек в 1933 году до 60 000 в 1938 году. Дети столкнулись с согласованной политикой нацистов по их изгнанию из немецких школ. Закон против переполнения немецких школ и университетов, принятый 25 апреля 1933 года, вместе с указами о его реализации установил максимальный предел приема неарийских детей, равный 1,5 % для всех школ, кроме начальной. В то же время яростная враждебность Нацистского студенческого союза довольно быстро привела к вытеснению большинства еврейских студентов из университетов, так что к осеннему семестру 1933 года их осталось только 590 человек по сравнению с 3950 в летнем семестре предыдущего года. Схожим образом враждебность фанатичных нацистских учителей и активистов Гитлерюгенда в школах стала решающим фактором по изгнанию оттуда еврейских детей. Например, в Вюртемберге 11 % еврейских детей были вынуждены оставить среднюю школу по условиям нового закона, однако около 58 % бросили ее в результате враждебности некоторых учителей и детей в школах. Давление было настолько серьезным, что даже министр образования Руст выражал недовольство таким положением вещей в мае 1933 года и продолжал свою критику в июле того же года.
В некоторых школах еврейские дети должны были сидеть на специальных «еврейских скамьях» в классе и не могли посещать занятия по немецкому языку. Они вынуждены были слушать учителей, называвших евреев преступниками и предателями. И им запрещалось принимать участие в празднованиях и торжественных мероприятиях, концертах и спектаклях. Учителя намеренно унижали их и ставили плохие отметки. Разумеется, атмосфера сильно различалась от школы к школе. В некоторых рабочих областях другие дети демонстрировали значительную солидарность со своими еврейскими одноклассниками, в то время как в маленьких городах местные хулиганы превращали их жизнь в пытку, заставляя постоянно жить в страхе оказаться избитыми. Результатом такого давления стало то, что число еврейских детей в государственных средних школах Пруссии упало с 15 000 в мае 1932 года до 7000 в мае 1935 года и всего до 4000 в следующем году. Данные цифры, скорее всего, не в полной мере отражают масштабы этого явления, поскольку они учитывают только детей родителей иудейской веры, не включая детей, считавшихся режимом евреями по расовым признакам. К 1938 году всего 1 % учеников государственных средних школ Пруссии были евреями, а