Третий рейх. Дни войны. 1939-1945

«Вечный жид», полнометражная документальная лента, снятая Фрицем Хипплером под личным руководством Геббельса, претендовала на правдивый рассказ о евреях. Съемки евреев на польских улицах прерывались кадрами из жизни «крыс, которые», как говорилось в синопсисе, «паразитируют и разносят заразу среди животных, подобно евреям, выполняющим ту же роль в человеческом обществе». Фильм о кошерной скотобойне, отснятый в Польше вскоре после вторжения 1939 г., был смонтирован так, чтобы показать жестокость евреев, а съемки ненастоящих еврейских домов обличали грязь, запустение и антисанитарию. Подобно крысам, евреи мигрировали по миру, и всюду — утверждал фильм, опираясь на цифры несуществующей статистики, — они совершали преступления, подстрекали людей к саботажу и свержению власти, подрывали культурные ценности и нормы. Антисемитизма в фильме оказалось так много, что даже Министерство пропаганды не решалось представлять его публике. Естественно, наибольшим успехом лента пользовалась среди активистов НСДАП, тогда как остальная публика приняла его довольно сдержанно. Согласно рапортам, многие уходили посреди сеанса, некоторые называли фильм «скучным». Большинство зрителей предпочитало более драматические и ненавязчивые образы, такие как в драме «Еврей Зюсс», которая произвела на аудиторию столь мощный эффект, что во время просмотра люди (особенно в сцене изнасилования) невольно вскакивали с мест и извергали проклятия. В кинотеатрах Берлина раздавались крики «Гнать жидов из Германии!»[1283]

Успех «Еврея Зюсса» и относительный провал «Вечного жида» доказал, что голая пропаганда на немцев не действует. С приближением войны люди, как никогда, искали возможность отвлечься от ежедневных забот. В октябре 1939 г. Уильям Ширер писал: в кино сейчас огромным успехом пользуется фильм Кларка Гейбла «Приключения в Китае», как его здесь называют. Уже четвертую неделю он собирает полные залы. Немецкий фильм считается удачным, если ему удается продержаться хотя бы неделю»[1284]. Ширер преувеличивал: не все немецкие картины ждал провал. Геббельс знал о популярности таких фильмов, как «Ночная серенада» и «Большая любовь», каждый из которых собрал не менее 20 миллионов зрителей. Обе киноленты содержали идеологический подтекст, изображая разлученных войной влюбленных, которые отказались от личного счастья ради общественного блага и воссоединились после победы. В то же время в эпизодах боевых действий наиболее разрушительные и жестокие стороны войны оставались за скобками, тем самым предлагая аудитории более приглаженно версию, которая должна была вселять в людей оптимизм[1285]. Большой успех этих картин убедил Геббельса приказать, чтобы четыре из пяти немецких фильмов представляли собой «доброе развлекательное кино несомненного качества». Действительно, не менее сорока одного из семидесяти четырех фильмов, снятых в 1943 г. в Германии, были комедиями[1286]. К тому времени толпы людей смотрели пестрые костюмированные оперетты, ревю, детективы и мелодрамы. В тот момент, когда во Дворце спорта Геббельс произносил перед верными соратниками по партии свою знаменитую речь о «тотальной войне», немецкие обыватели заполняли залы берлинских кинотеатров, чтобы увидеть фильмы «Двое счастливых», «Обожай меня» и «Большая цифра». В следующем году общественный эскапизм достиг новых высот — в прокат вышла картина «Белый сон», обзор которой содержал песенку, советовавшую зрителям: «Шарик новый ты купи / И за ниточку держи / Оторвавшись от земли / С ним ты в сказку улети»[1287].