Третий рейх. Дни войны. 1939-1945

Гиммлер организовал массовую чистку известных противников режима, в итоге задержав не менее 5000 человек. 23 сентября 1944 г. были обнародованы документы, указывавшие на давнее участие в заговоре и представителей высшего командования, таких как Гальдер, Браухич и начальник Экономического штаба вермахта генерал Георг Томас. Многие другие, как, например, Ульрих фон Хассель, либо сдались сами, либо погибли, оказав сопротивление при аресте, либо застрелились. Утром 21 июля все еще находившийся на Восточном фронте Хеннинг фон Тресков, узнав, что заговор раскрыт, отправился на передовую, где подорвал себя гранатой. Перед этим, опасаясь, что под пытками может выдать имена сообщников, он сказал Фабиану фон Шлаб-рендорфу: «Гитлер — заклятый враг не только Германии, но и всего мира»[1441]. По тем же причинам другие заговорщики травились или стрелялись. Однажды, когда гестапо пыталось схватить армейского офицера, причастного к попытке захватить Берлин, тот взял в рот гранату и выдернул чеку. Многих участников Сопротивления подвергали жестоким избиениям, загоняли иглы под ногти, но, несмотря на пытки, имена своих единомышленников они не выдали. Гитлер все сильнее укреплялся в недоверии к фельдмаршалу фон Клюге — фюрер опасался, что военачальник договорится с союзниками о капитуляции — и 17 августа 1944 г. на пост главнокомандующего на западе назначил преданного Моделя. Понимая, что игра окончена, Клюге поехал на восток и неподалеку от места, где Штюльпнагель пытался покончить с собой, остановил машину и выпил яд. Прославленный фельдмаршал Эрвин Роммель, который знал о заговоре, но не одобрял его, все же заявил Гитлеру прямо в глаза, что войну пора прекратить. Роммель еще проходил курс лечения после ранения, когда Гитлер предложил ему выбор: самоубийство под видом безвременной кончины от болезни с последующими почетными похоронами либо арест, суд и публичное унижение. Когда солдаты СС окружили деревушку, где находился Роммель, фельдмаршал понял, что до Берлина живым ему не добраться, и принял яд. Как и положено, хоронили его со всеми воинскими почестями. Спешно исполняя волю фюрера, военно-полевой суд под председательством фельдмаршала фон Рундштедта с позором разжаловал 22 военных заговорщиков[1442].

7 августа 1944 г. первые восемь заговорщиков, в т.ч. генерал Эрвин фон Вицлебен, который участвовал в военном заговоре против Гитлера с 1938 г., и Йорк фон Вартенбург, предстали перед Народной судебной палатой в Берлине. В течение последующих недель судили многих членов Сопротивления, а среди них Шуленбурга, Тротта, Гёрделера, Лёйшнера, Хасселя и ослепшего Штюльпнагеля. В конце января 1945 г. состоялось разбирательство по делам Лебера, Попица, бывшего государственного президента Вюртембурга Ойгена Больцема, членов кружка «Крейзау» (в т.ч. Мольтке). Многие заговорщики надеялись, что на суде им удастся высказать свои взгляды; именно по этой причине Хассель и некоторые другие сдались гестапо. Но председатель Народной судебной палаты Роланд Фрейслер запугивал и оскорблял подсудимых, отпускал в их адрес грубости, не позволяя и рта раскрыть. Его подведение было настолько вызывающим, что даже имперский министр юстиции Отто Георг Тирак выразил свое недовольство. Большинство адвокатов, назначенных в качестве защиты, с самого начала благоразумно встали на сторону обвинения и ни разу не попытались добиться смягчения приговора. Чтобы обвиняемые выглядели со стороны в самом нелепом и неприглядном виде, к ним заблаговременно применили меры физического воздействия, а также отобрали галстуки и брючные ремни. Тем не менее некоторым удалось вставить пару слов. Когда Фрейслер сказал одному из осужденных, что тот скоро будет жариться в аду, обвиняемый поклонился и тут же ответил: «Там я буду с нетерпением дожидаться Вашего появления, Ваша честь». Другой заявил судье, что сегодня на плахе его шея, но «через год там окажется и Ваша». Но Гитлер лично приказал их повесить. Эту позорную казнь обычно применяли в отношении иностранных рабочих, правда, для членов «Красной капеллы» сделали исключение. Первую группу приговоренных повесили на толстенных крюках, вмурованных в потолок сарая на территории берлинской тюрьмы Плётцензее. Чтобы казненные медленно умирали от удушья, палачи намеренно использовали тонкие струны. Позже в знак позора погибшим спустили штаны. Гитлер приказал заснять казнь на пленку и ночью просматривал ее у себя в резиденции[1443].