Третий рейх изнутри. Воспоминания рейхсминистра военной промышленности. 1930–1945

Как и в начале войны, меня снова стала угнетать мысль о столь крупномасштабном строительстве, притягивающем все имеющиеся средства в тот момент, когда большая война явно достигла решающей стадии. 30 июля 1941 года – во время стремительного германского наступления в России – я предложил доктору Тодту, руководителю строительной индустрии, приостановить работы по возведению всех зданий, не имеющих прямого отношения к военным действиям[86]. Тодт счел, что, ввиду успешного хода военных действий, можно отложить решение на несколько недель, но к этой проблеме мы так и не вернулись, поскольку мои аргументы не произвели никакого впечатления на Гитлера. Он не желал слышать ни о каких ограничениях и отказался направить в военную сферу материалы и рабочую силу, предназначенные для его личных зданий, как обычно и случалось с его любимыми проектами – автобанами, партийными зданиями и реконструкцией Берлина.

В середине сентября 1941 года, когда наступление в России уже сильно отставало от самоуверенных прогнозов, Гитлер распорядился увеличить и без того значительные объемы закупок гранита для моих грандиозных берлинских и нюрнбергских зданий в контрактах со Швецией, Норвегией и Финляндией. Контракты на сумму тридцать миллионов рейхсмарок были заключены с ведущими камнедобывающими компаниями Норвегии, Финляндии, Италии, Бельгии, Швеции и Голландии[87].

На мои предложения о прекращении мирного строительства не обращали внимания даже тогда, когда зимой 1941 года обрела видимые очертания надвигающаяся катастрофа в России. 29 ноября 1941 года Гитлер напрямик сказал мне: «Строительство необходимо начинать, несмотря на продолжение войны. Я не позволю войне помешать осуществлению моих планов»[88]. Более того, после первоначальных успехов в России Гитлер пожелал усилить военные акценты на нашем главном проспекте: установить на гранитных пьедесталах трофейное вражеское вооружение. 20 августа 1941 года – по приказу Гитлера – я сообщил изумленному адмиралу Лорею, начальнику берлинского арсенала, о нашем намерении разместить между Южным вокзалом и Триумфальной аркой («объектом «Т», как мы между собой ее называли) тридцать тяжелых артиллерийских орудий, а также поставить подобные орудия на других участках проспекта и вдоль южной оси, чтобы довести общее число до двухсот единиц. Трофейные сверхтяжелые танки должны были накапливаться для установки перед важными общественными зданиями.

Представления Гитлера о политическом устройстве его «Тевтонской империи германской нации» еще были весьма смутными, но одно он решил твердо: в непосредственной близости от норвежского города Тронхейма, занимавшего особенно выгодное стратегическое положение, необходимо создать немецкую военно-морскую базу – построить город с немецким населением в четверть миллиона, судостроительными заводами и доками и включить его в германский рейх. Гитлер поручил мне планирование нового города. 1 мая 1941 года вице-адмирал Фукс из главного командования военно-морских сил предоставил мне данные о площадях, необходимых для строительства большого государственного судостроительного завода. 21 июня гросс-адмирал Редер и я явились в рейхсканцелярию, чтобы доложить Гитлеру о проекте. Тогда Гитлер определил примерное расположение города и даже через год, 13 мая 1942 года, на совещании по вооружению обсуждал эту военно-морскую базу. Были подготовлены специальные карты, по которым Гитлер изучал оптимальное расположение доков. Он также принял решение о создании с помощью взрывных работ подземной базы подводных лодок в гранитных скалах. Гитлер также решил включить в германскую систему военно-морских баз французские Сен-Назер и Лориан и Нормандские острова. Вот так он, глубоко убежденный в своей власти над миром, распоряжался чужими территориями, интересами и правами.

В этой связи я должен упомянуть его план основания немецких городов на оккупированных территориях Советского Союза. 24 ноября 1941 года, в самый разгар зимней катастрофы, гауляйтер Мейер, заместитель Альфреда Розенберга, рейхсминистра по делам оккупированных восточных территорий, попросил меня возглавить отдел «Новые города» и спроектировать, а потом и построить комплексы для немецких гарнизонов и немецких гражданских властей. Я окончательно отверг это предложение в конце января 1942 года на том основании, что централизация городского планирования неизбежно приведет к единообразию, а взамен предложил возложить финансирование новых городов на крупные немецкие города.