Третий рейх изнутри. Воспоминания рейхсминистра военной промышленности. 1930–1945

Когда в начале войны на меня была возложена ответственность за строительство для армии и военно-воздушных сил, я значительно расширил соответствующую организацию. Правда, через несколько месяцев двадцати шести тысяч строительных рабочих, нанятых для этих обширных военных программ, было бы явно недостаточно, но к тому времени я уже мог гордиться своим маленьким вкладом в общие военные усилия и несколько успокоил свою совесть тем, что занят не только мирными планами Гитлера. Самой неотложной была авиационная «Программа «Юнкерс-88», в рамках которой предстояло наладить выпуск новых двухмоторных пикирующих бомбардировщиков среднего радиуса действия «Юнкерс-88». За восемь месяцев были построены большие заводы в Брюне, Граце и Вене, каждый больше, чем завод «Фольксваген». Здесь впервые мы использовали готовые бетонные панели. Однако с осени 1941 года наши работы тормозились недостатком горючего. Хотя наши программы были первоочередными, поставки горючего для них к сентябрю 1941 года сократились до трети, а к 1 января 1942 года – до одной шестой наших потребностей. Это всего лишь один пример того, насколько Гитлер переоценивал свои ресурсы в начале военных действий в России.

В то же время мне передали контроль над восстановлением разрушенных в авианалетах берлинских зданий и строительством бомбоубежищ. Так, еще не подозревая о своем будущем, я готовился к обязанностям министра вооружений. Во-первых, я получил возможность ознакомиться с беспорядками, царившими из-за произвольного изменения программ и приоритетов и причинявшими ущерб производству. Во-вторых, научился разбираться в межведомственных отношениях и разногласиях внутри властной верхушки.

Например, я принимал участие в совещании у Геринга, на котором генерал Томас выразил тревогу по поводу непомерных требований, предъявляемых руководством к экономике. Геринг заорал на уважаемого генерала: «А вам какое дело? Этим распоряжаюсь я, слышите? Я! Или, может, вы руководите четырехлетним планом? Вас никто не спрашивает. Фюрер поручил все это мне, и только мне!» В таких спорах генерал Томас не мог рассчитывать на поддержку своего шефа генерала Кейтеля, который только радовался, когда Геринг набрасывался не на него. Прекрасно продуманный в управлении военной промышленности и вооружений Верховного главнокомандования план так и не осуществился, но, как я понял уже тогда, Геринг вообще бездействовал, а если когда и пытался что– то сделать, то лишь создавал полнейший хаос. Он никогда не утруждался тщательной проработкой проблем, а принимал решения на основе импульсивных озарений.

Несколько месяцев спустя, где-то в ноябре 1941 года, я как руководитель военного строительства принял участие в беседе фельдмаршала Мильха с доктором Тодтом. Осенью 1941 года Гитлер был убежден в полной победе над русскими и считал первоочередной задачей укрепление военно– воздушных сил для своей следующей операции – покорения Англии[89]. Мильх по долгу службы настаивал на приоритете авиации, а доктор Тодт, лучше разбиравшийся в общей военной ситуации, был близок к отчаянию, ибо он отвечал за скорейшее увеличение производства вооружения для армии, но не имел приказа Гитлера, который придал бы его заданию необходимый статус первоочередного. В конце беседы Тодт так сформулировал свою беспомощность: «Самое лучшее, если бы вы взяли меня в ваше министерство и назначили вашим помощником».

Осенью 1941 года я снова посетил завод Юнкерса в Дессау, чтобы встретиться с генеральным директором Коппенбергом и скоординировать наши программы с его производственными планами. Когда мы закончили все дела, Коппенберг провел меня в тщательно охраняемое помещение и показал сравнительную диаграмму производства бомбардировщиков в США и Германии на следующие несколько лет. Я спросил его, что наши лидеры говорят об этих удручающих данных. «Да в том-то и дело! – воскликнул он. – Они мне не верят». И разрыдался. Несмотря на тяжелые бои, которые вело люфтваффе, у его главнокомандующего Геринга была уйма свободного времени. 23 июня 1941 года, на следующий день после нападения на Советский Союз, Геринг счел возможным вырядиться в парадный мундир и осматривать вместе со мной макеты своего управления, выставленные в Трептове.