Третий рейх изнутри. Воспоминания рейхсминистра военной промышленности. 1930–1945

Еще несколько месяцев назад Гитлер требовал перевести промышленные предприятия в шахты и колоссальные бункеры, дабы защитить их от бомбежек. Я тогда отвечал, что бетон – не спасение от бомбардировок и на передислокацию заводов под землю и в укрытия уйдет много лет. Более того, нам еще повезло, что вражеские налеты на военные заводы напоминают удары по широкой дельте реки, распавшейся на множество ручейков, и потому пока не наносят большого вреда. И если продолжать это образное сравнение, то когда мы начнем защищать дельту, – лишь заставим врага атаковать промышленный поток, сосредоточенный в глубоком узком русле. Я приходил в ужас от одной только мысли о целенаправленных бомбардировках химических заводов, угольных шахт и электростанций. Не сомневаюсь, что весной 1944 года англичане и американцы вполне могли полностью разрушить эти объекты и все наши попытки спасти их оказались бы тщетными.

14 апреля Геринг перехватил инициативу: он вызвал к себе Дорша и заявил, что, по его мнению, огромные бункеры для заводов, на которых настаивает Гитлер, может построить только Организация Тодта. Дорш возразил: Организация Тодта имеет полномочия лишь на оккупированных территориях, но никак не на территории рейха, однако у него уже есть проект такого укрытия, правда, для французских заводов.

В тот же вечер Гитлер вызвал Дорша и наделил его полномочиями на строительство стратегических укрытий как внутри рейха, так и вне его. Уже на следующий день Дорш предложил несколько подходящих стройплощадок и представил технические обоснования строительства шести подземных промышленных объектов, каждый площадью более девяноста тысяч квадратных метров. Он также пообещал, что все работы будут закончены к ноябрю 1944 года[229]. Я всегда опасался импульсивных решений Гитлера, и теперь одним росчерком пера он напрямую подчинил себе Дорша и отдал распоряжение о приоритете огромных укрытий. Тем не менее легко было предугадать, что эти шесть гигантских объектов не будут построены в обещанные шесть месяцев, да и вряд ли к строительству вообще удастся приступить. Когда ошибка столь очевидна, совсем не сложно предугадать ее последствия.

Гитлер не счел необходимым заранее сообщить мне о столь дерзком вторжении в сферу моих полномочий. Я был оскорблен и унижен, и, когда в письме от 19 апреля открыто оспорил эти решения, мною, безусловно, руководила глубокая обида. Это было первое из длинного ряда писем и докладных записок, в которых я не только высказывал несогласие с проводимыми мероприятиями, но и начинал проявлять некоторую независимость. Нельзя сказать, что я уже полностью избавился от магического влияния Гитлера, подавлявшего меня много лет, но, тем не менее, открыто выразил свое мнение, начав с того, что затевать осуществление столь грандиозных проектов в нынешней ситуации – чистое безумие, ибо «и без них мы испытываем огромные трудности, поскольку приходится защищать от авианалетов немецких и иностранных рабочих и одновременно восстанавливать разрушенные военные заводы. Мы должны отложить новый проект на неопределенный срок, ибо мне постоянно приходится прекращать работы на уже строящихся заводах, чтобы обеспечить необходимый выпуск военной продукции в ближайшие месяцы».

Я не ограничился подобными аргументами и упрекнул Гитлера в том, что он действует за моей спиной: «Даже в те дни, когда я был вашим личным архитектором, я всегда руководствовался важнейшим правилом: предоставлял своим сотрудникам максимум независимости. Признаю, что впоследствии часто испытывал глубокое разочарование, поскольку не каждый достоин такого доверия. Некоторые, добившись высокого положения, предавали меня». Гитлер без труда мог понять, что я имею в виду Дорша, но намеками я не ограничился: «Однако, несмотря на это, я буду твердо следовать своему правилу. Я полагаю, что только доверие позволяет человеку плодотворно руководить и добиваться высоких результатов. И чем выше положение руководителя, тем важнее придерживаться этого правила».

Я также подчеркнул, что строительство военных предприятий и выпуск военной продукции на данной стадии составляют неразделимое целое. Пусть за Доршем останется строительство на оккупированных территориях, но в самой Германии этим должен заниматься другой руководитель, и работы хватит для обоих. На эту должность я выдвинул кандидатуру одного из бывших сотрудников Тодта Вилли Хенне и предложил подчинить Хенне и Дорша моему верному помощнику Вальтеру Бругману[230]. Гитлер отверг мое предложение, а пять недель спустя, 26 мая 1944 года, Бругман, как и мой предшественник Тодт, погиб в авиакатастрофе, причины которой так и остались невыясненными.