Третий Рим. Имперские видения, мессианские грезы, 1890–1940

Иисус был евреем; он родился в правление царя Ирода и императора Августа и жил в Галилее при Ироде Антипе, где и начал проповедовать, а затем в Иудее при Понтии Пилате. Преобладающим языком в регионе был арамейский, близкий ивриту. Распятие Иисуса – наказание, применявшееся обычно к рабам и лицам, не являвшимся гражданами Рима, – произошло примерно в 30 году н. э., при Пилате. В это время римским императором был Тиберий, позже поселившийся на острове Капри возле побережья Италии. Христиан преследовали в Римском государстве на протяжении нескольких веков, иногда их казнили в Колизее, и продолжалось это до правления императора Константина, который в IV веке выбрал веру, принесенную галилеянином Иисусом, главной религией Римской империи, дав ей новую восточную столицу – Константинополь. Несмотря на усилия «язычников», таких как Юлиан Отступник и сенатор Симмах, римское христианство устояло. Но напряженность, порожденная предшествующими веками, когда пришедшая из провинции вера противостояла миру империи, вдохновили создание бессчетного количества произведений, в том числе и русской модернистской литературы революционного периода, включая работы Михаила Булгакова.

И хотя жанр «Мастера и Маргариты» иной, роман по своей структуре весьма схож с пьесой Кузмина «Смерть Нерона». Как и в пьесе Кузмина, действие произведения Булгакова происходит и в древнем мире, и в современном: фоном служат Иерусалим времен Иисуса и Москва конца 1920-х и 1930-х годов. Как и в работе Кузмина, у Булгакова два временных пласта связаны фигурой русского автора, который в настоящем пишет о прошлом. Писатель Булгакова, Мастер, рассказывает историю встречи Иисуса с Понтием Пилатом, за которой последовала казнь Иисуса и почти одновременно с ней – раскаяние Пилата[417]. Произведение Мастера подвергается насмешкам со стороны верхушки советских литераторов, и в конце концов он оказывается в клинике для душевнобольных. Когда дьявол прибывает в современную Москву в образе мага и чародея Воланда, верная Мастеру возлюбленная Маргарита соглашается стать на один вечер хозяйкой на балу у Воланда, чтобы вернуть себе Мастера. И хотя Воланд и его шайка устраивают бесчинства по всей Москве и в особенности в ее литературных кругах, они возвращают Маргарите Мастера. Главы, в которых описывается современный автору период, перемежаются с главами, посвященными Иисусу и его влиянию на Понтия Пилата. Эти главы как бы повторяют текст самого Мастера (и следует заметить, что они существенно отличаются от общепринятых текстов Евангелия). В конце булгаковского романа обретший бессмертие Мастер оканчивает свой роман новой, давно желанной для Пилата встречей с Иисусом, и Воланд намекает, что в будущем этим двоим удастся договориться.

То, что Иисус является подданным Римской империи начала I века н. э., становится ясно из первой части романа, посвященной Древнему миру. Первый образ, возникающий перед читателем в этой части романа, олицетворяет римскую власть: «прокуратор Иудеи Понтий Пилат» выходит «в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого» (30). Как мы узнаем из следующей главы, Пилат ненавидит свое назначение в неспокойную восточную провинцию: «бредовое сооружение Ирода», в котором ему приходится жить; климат, от которого он становится болен; необходимость все время «тасовать войска» в ответ на апокалиптические настроения и связанные с ними бунты. «О, если бы не императорская служба!» – жалуется он Афранию, начальнику своей тайной службы (307). Однако Пилат, испытывающий ужас перед Тиберием, которого считает властным и грозным выродком, прячущимся в садах Капри, вынужден исполнять свои обязанности римского наместника, преданного императору. Он должен играть роль представителя Рима перед иудейским первосвященником и участвовать в политических состязаниях с ним. Он вынужден осудить Иешуа (Булгаков использует арамейский вариант звучания имени Иисуса), который высказывает опасную антиримскую идею, что «всякая власть является насилием над людьми и что настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти» (41). И он вынужден огласить приговор Иешуа «именем кесаря императора» перед когортой солдат, отвечающих ему по традиции: «Да здравствует кесарь!» (51), и толпами паломников, готовящихся праздновать еврейскую пасху. Центурионы, облаченные в сверкающие доспехи, затем ведут заключенных на мучительную казнь, которая завершается, когда один из палачей с шепотом «Славь великодушного игемона» (то есть Пилата) закалывает Иешуа ударом в сердце (189). Булгаков представляет традиционый нарратив жестокости Римского государства по отношению к исполненному веры представителю неземного мира.