Третий шеар Итериана

Да, не стоило ждать, что он сам предложит решение.

— Например… — в задумчивости она поглаживала уже плечи юноши, по этой причине, кажется, утратившего способность мыслить самостоятельно. — Например, он мог бы задремать в ванне.

— Но…

— У тебя в самом деле неплохие способности, — Лили наклонившись к тритону, обняв его за шею. — Ты станешь хорошим целителем… А вода смоет все следы, и даже шеар не почувствует. Да?

— Да, — прошептал он одними губами.

Губы у него были соленые. Странно: в пресной воде — и соленые.

— Мы делаем это ради него, — напомнила альва. — Свита должна защищать своего шеара… И мне не хотелось бы намочить платье, прости…

Глава 22

Еще один день прошел для Софи как в тумане.

Но на этот раз туман был сладкий, пьянящий. Кружил голову, мешая сосредоточиться на чем-то, несомненно, важном… Или неважном? Ни на чем…

Завтрак, визит к доктору…

Затем катались по городу. Долго.

Тьен опустил крышу авто, и ветер развевал волосы…

Люк смотрел по сторонам, удивляясь, как изменились знакомые когда-то места. Софи и не подозревала, что он столько помнит.

Пообедали в ресторане на набережной. Клер просилась на пароходную прогулку, и Тьен уже собирался за билетами, но Люк вспомнил о кинопроекторе.

Откуда взялись катушки с фильмами, Софи не поняла. Вроде бы останавливались где-то по дороге. А дома повесили на стену простыню, задернули шторы и поставили на чайный столик аппарат. Тьен крутил ручку и читал титры. Через несколько минут к нему присоединилась Клер. Читали вдвоем: он за мужчин, то хриплым баском, то шепелявя, а она — за женщин, с жеманными интонациями, гримасничая как мартышка. Вряд ли это была комедия — кажется, вовсе не комедия, но Софи, слушая этих двоих, хохотала до слез…

И совсем отлегло от сердца, когда в конце затуманенного дня стало понятно, что Тьен не собирается уходить.

Подумалось только, что ему бы одежду какую-то на смену. Зубную щетку, бритву… Что там еще нужно? В гостиницу съездить. Она бы с ним поехала, если бы предложил. Никогда в гостиницах не была, хоть посмотрела бы. Заодно — с кем он там живет. Чек вспомнила: не один ведь тогда в ресторане ужинал…

А с другой стороны, какая разница?

Захочет, сам расскажет.

Но вещи из гостиницы нужно забрать. Брюки, вон, измялись. И от мороженого пятнышко…

— Поедем завтра дом смотреть?

— Завтра? — переспросила Софи растерянно. Про дом он говорил, но это, как и все планы на будущее, как и само будущее, казалось далеким-далеким. А завтра уже завтра.

— Ну не сегодня же? — улыбнулся он. — Сегодня поздно. И день суматошный, устали все.

Клер уснула на софе в гостиной. Люк — в кресле рядом, обняв толстую книгу. Буквы не забыл, радовался этому. Даже во сне улыбался.

Софи хотела разбудить брата, чтобы шел к себе, но Тьен не дал. Перенес сначала Клер. Та, хитрюга, не так уж и крепко спала: ногами болтала, хихикала. А Люк и не шелохнулся.

— Тоже тут спать буду, — Софи устроилась в опустевшем кресле. — Чтобы ты меня потом на руках отнес.

— Я и так отнесу.

Поднял, прижался щекой к щеке.

Колючий уже, точно бритву надо. Или не надо? Приятно так, щекотно немного. А щетку она ему даст, у нее есть, впрок купленные. И пятнышко застирает…

Софи уснула, а он долго еще держал ее на руках.

Вслушивался в тихое дыхание.

Вдыхал запах кожи, спутавшихся волос, въевшийся в домашнее платье дух кухни, где и кофе, и ваниль, и жареный лук, и перец…

Думал.

Не хотел, но все равно думал.

И собственные мысли ему не нравились.

Нельзя так с ней… с ними…

С Софи, с Люком, с Клер. Они верят ему — разве не этого он добивался? И если он снова не оправдает этого доверия, если он снова уйдет…

Уйдет. Всего на день, даже меньше.

И вернется. Обязательно. Независимо от того, как все пройдет.

Не откажется ни от прошлого, ни от настоящего. Так будет правильно…

"Правильно" это въелось в него уже. Не по уму, не по совести, не по желанию поступать — правильно. Потому что шеар. Даже в своем, сокровенном, четверо ведут и нашептывают, как должно… Хотя, если бы знали, вряд ли позволили бы…

Тьен бережно перенес девушку в спальню, опустил на постель и прилег рядом. Но, полежав немного, вскочил. Прошелся по комнате от окна до двери и обратно, вернулся к кровати, поцеловал протянутую во сне ладонь.

— Вернусь, — пообещал он. — Скоро вернусь.

…Дремавший в углу коридорный встрепенулся и ошалело вытаращился на него, не понимая, откуда появился кто-то на пустом этаже, когда и лифт не гудел, и дверь ни одна не открывалась.

Шеар приветствовал его мимолетным кивком и направился к своему номеру.

Не зажигая света, прошел к шкафу.

Так мальчишки в романах сбегают из дома: ночью, тайком. Без разбора швыряют в сумку вещи и уходят, никому ничего не сказав.

Но он давно уже не мальчишка, да и жизнь его далеко не роман…

Несмотря на поздний час, Генрих не спал. Сидел на кровати, откинувшись на пирамиду из подушек, и листал газету. На тумбочке под лампой стоял пустой стакан и початая бутылка бренди.

— Не помешаю? Я ненадолго.

— Кто бы сомневался.

Отшвырнув газету, археолог потянулся за бренди, на треть наполнил стакан и выпил одним махом. Шумно выдохнул.

— Н-ну?