Третий шеар Итериана

— Вставать скоро, — пробурчала она сонно, устраиваясь у него на груди. — Магазин открывать…

Он хотел сказать, что сегодня ей не нужно спешить на работу, потому что он купит у нее все цветы, всю оранжерею, если понадобится, но девушка провалилась в сон, едва закрыв глаза, продолжая при этом улыбаться счастливо и светло.

Тьен закрыл глаза.

Шеар способен обходиться без сна, но и шеару не помешают несколько часов покоя.

Не сложилось.

Сначала послышались шаги в соседней комнате, а после — стук в дверь.

— Софи! — негромко позвал Люк. Голос мальчишки срывался от волнения. — Софи, можно я войду?

Девушка встрепенулась. Посмотрела на Тьена, нависнув над ним, и приложила к губам палец. А на случай, если он не понял, накрыла ладонью его рот.

— Да, милый, заходи.

Дверь заскрипела, и Люк вошел в комнату.

Сделал несколько шагов и остановился, глядя на них расширившимися глазами. А они так же ошалело смотрели на него.

— Л-люк… — выдавила Софи. — Ты… видишь?

— Лучше бы не видел, — пробормотал подросток, заливаясь краской.

Развернулся и бросился прочь из сестриной спальни.

— Люк!

Софи вскочила, путаясь в покрывале, и побежала бы следом, не останови ее Тьен.

Поймал, с силой прижал к себе, поцеловал в лоб, приказывая успокоиться, хотя его самого трясло крупной дрожью. Натянул на нее найденный в шкафу халат, туго завязал пояс и лишь затем отпустил.

А оставшись один в комнате, повалился ничком на кровать и, давясь счастливым, немного безумным смехом, уткнулся в подушку.

Вот оно как получилось. Не думал, не желал, не делал ничего осмысленно. Просто впервые в жизни открылся в эту ночь и не сдерживал рвущийся наружу свет. Даже не подозревал, что его в нем столько. Накрыло в одночасье, не только Люка — весь дом, наверное. Всю улицу. А то и весь город. Мальчишка видит… Неловко вышло, но видит же! У карги из квартиры напротив спину отпустило. Парочка в соседнем подъезде — месяц, поссорившись, не разговаривали, а теперь оторваться друг от друга не могут. И кот, ночной его знакомец, тоже, небось, не скучал: взбодрился, сбросил десяток лет, соскреб застарелую коросту и прогулялся по соседским крышам…

Вот вам, люди, и чудо. Нечаянное, безотчетное. Настоящее.

С добрым утром!

Говоря, что у стен есть уши, люди и не подозревают, насколько это соответствует истине. Есть.

Уши. Глаза.

Но главное — память.

Воздух ловит слова и пускает их по ветру. Текущая вода — извечный символ непостоянства. Огонь — забвение: недаром жгут и письма, и мосты…

И только земля и все, рожденное ею, как то камень, дерево и железо, хранят историю, будь это история мира или одного-единственного человека. Сотни лет или всего один час.

Каждое сказанное слово отпечатается в кладке стен, просочится в почву, взойдет от корней деревьев к ветвистым кронам и прорастет молодой листвой. Увянет и опадет — снова на землю, где знающий отыщет его и поймет даже через тысячу лет.

Но она не искала следов минувших веков. То, что ее интересовало, происходило прямо сейчас. Кирпичные стены внимали настороженно, а после передавали все, что слышали, вниз по этажам, по водопроводным трубам, по щербатым бордюрам и булыжникам мостовой…

— Ты плачешь?

— Плачу. Дура, да?

— Нет.

Объятья. Кожа трется о кожу, шуршат под пальцами волосы… Поцелуй. Легкое эхо силы. Трудно полностью отказаться от использования дара, иногда это получается неосознанно, особенно, когда хочется помочь. А помощь там не помешает: люди слабы, и большое горе, и большая радость — слишком серьезное потрясение для них…

— В магазин сегодня не пойду, поеду с вами к доктору.

— Правильно.

— Нужно предупредить госпожу Рамзи…

— Нужно позавтракать сначала. Я приготовлю что-нибудь, да?

А он умеет? Надо же…

— Нет, я сама. А ты…

— Что? — улыбается. Одно короткое слово, а улыбкой пропитано насквозь. — Под кровать спрятаться? Люк нас уже видел.

— Ужас…

За голову схватилась. Покраснела, наверное.

Но тоже улыбается, думая, что он не видит.

— Я с ним поговорю.

Поговорит. Не откладывая.

Дверь скрипнула. Затем вторая взвизгнула, открываясь… Что ж у них все такое скрипучее? И половицы трещат под ногами, даже под мальчишкой, хотя в том весу всего ничего…

— Ну что, напарник, будем знакомиться заново?

Мальчишка замешкался с ответом, но все-таки отозвался.

— Будем.

Руку пожал. Все силенки вложил. И ладонь отпустил не сразу, словно испытывал.

— Люк, я должен тебе объяснить…

— Да ладно, не маленький уже. Понимаю.

Маленький. Не понимает. Но скоро поймет.

— Я сделал Софи предложение.

— Да? — недоверчивое. — И что она?

— Она его приняла.

Не только стены слушают этот разговор. Еще один человеческий детеныш притаился за дверью. Услыхав последнюю новость, радостно подпрыгивает на месте.

Что ж, теперь все счастливы. Можно не тратить силу, вытягивая из земли и камней продолжение беседы. Через несколько минут они дружной семьей усядутся за стол… Пора заканчивать. Этьен переполнен эмоциями, сосредоточен на окружающих его людях, но в любой момент может почувствовать внимание земли. А она не хочет ссор…