Третий звонок

Ты маленькая – значит, идешь спать, а мы будем гулять во дворе.

Ты маленькая, и поэтому твою шоколадку мы забираем, тебе вредно.

То есть, такое на первый взгляд безобидное и милое слово «маленькая» вызывало у Юли негативные ощущения, которые она даже чувствовала на уровне телесных ощущений. Подкатывал комок к горлу, сводило живот и хотелось плакать. Она уже не маленькая, она выросла, ей можно все, и она сама хочет это решать.

А фраза мужа «Скоро малыш родит мне малыша» вызывала у Юли дрожь – она чувствовала в ней какую-то патологию.

Прошло еще полгода. Юля начала чувствовать себя птичкой в клетке или каким-то домашним питомцем. Вернее, не домашним, а вольным, которого поймали и насильно привезли домой.

Она часто вспоминала свое детство, нехватку еды и драки за что-то вкусненькое, которое покупалось в день зарплаты. Пыталась себя стыдить за то, что сейчас у нее нет недостатка ни в чем, а она чем-то недовольна. В памяти всплывали разбитые коленки, замазанные зеленкой, царапины на руках от игры с соседской кошкой, смешные веснушки на носу, которые вылезали с первым весенним солнцем. Теперь у нее ухоженное лицо без намека на веснушки, гладкие красивые ноги, руки с маникюром… Что еще нужно? Это Юля повторяла себе ежедневно, но почему-то тоска по дому и своему детству становилась еще сильнее. И чем больше она тосковала, тем сильнее начинала себя стыдить и бичевать за свою «неблагодарность».

Попытки Юли поговорить с мужем о том, что она очень хочет работать, ни к чему не приводили. Он не видел в этом никакого смысла, потому что Юля не имела образования, а работать «на чужого дядю за копейки» его жена работать не будет. Да и вообще, ее задача заниматься домом и детьми. Детей пока нет, но со дня на день Юля забеременеет и тогда точно ей будет не до всяких глупостей.

Ко мне Юля попала уже в состоянии начинающейся депрессии и с запросом по беременности. Врач-гинеколог посоветовал ей обратиться к психологу, предположив, что отсутствие беременности может быть психосоматической проблемой на фоне общего депрессивного состояния.

На самом деле так и было. Беременность была для Юли завершением ее детства, пусть полного лишений, но зато абсолютно свободного.

Она была морально не готова быть запертой дома, потому что всегда была свободной в своих действиях и решениях.

С одной стороны, Юле нравилась забота и любовь мужа, а с другой стороны, она понимала, что платит за это слишком высокую цену. И с каждым днем ее все больше затягивает трясина внешнего благополучия при полной опустошенности внутри.

Она была самодостаточной личностью и ей была необходимы самореализация и выход в общество.

После нашей работы длиной в несколько месяцев Юля четко поняла: ей нужно возвращать себе отобранную мужем инициативу и начинать самостоятельно принимать решения в своей жизни. Она сумела правильно донести все это до мужа и обговорить их дальнейшие совместные планы, принимая в этом полноправное участие.

Сейчас у Юли все хорошо, она учится в институте, уже на втором курсе.

Недавно родила прекрасную дочку, но не хочет брать академический отпуск, чтобы не пропускать целый учебный год. Тем более, есть возможность взять няню, а бабушки с удовольствием готовы помогать молодой и счастливой маме.

А встречались ли вам истеричные мужчины? Которые, если вдруг что-то пошло не по его плану, начинают истерить, топать ногами, краснеют, потеют. Всерьез начинаешь опасаться, что твоего собеседника сейчас хватит инсульт.

Это тоже частичное использование детских стратегий во взрослой жизни.

В большинстве случаев такие мужчины происходят из семей с гиперопекающей матерью. И если ребенок не потерял волю в раннем детстве и решил все-таки бороться за свои права, то скорее всего достигнуть желаемого он сможет лишь благодаря сильной истерике. Причем такой, чтобы захлебываться слезами, дрожать всем телом, падать и биться в судорогах. Иначе не поможет, и мама не разрешит смотреть телевизор, или съесть еще один гамбургер, или выйти с ребятами погулять на улицу, несмотря на снегопад.

Только сильнейшая истерика давала результат: мать сдавалась, переживая, что истерика нанесет его нервной системе больший вред, чем плохая погода или неполезная еда.

Потом мальчик вырастает, но модель поведения остается у него заложенной на бессознательном уровне. В рабочем коллективе он еще может как-то сдержаться – там чужие люди: им, в лучшем случае, безразлично, а в худшем, могут и уволить. А вот дома с женой сразу включается детский сценарий – только в роли мамы теперь жена. Порой в этом сценарии задействуются и дети.

Плакать выглядит как-то не очень серьезно и не хочется, а вот топать ногами, кричать, задыхаться от гнева – то, что надо. Большинство людей тяжело воспринимает чужие истерики, особенно если разыгрывается настоящая драма –предпочитают пойти на уступки, лишь бы это поскорее закончилось.

Именно такое и нужно мужчинам подобного типа. Главное для них – получить желаемое, причем абсолютно неважно, какими путями.

Главное, чтобы мама-жена отпустила или разрешила, а для этого можно пойти на все.