Третий звонок

Представьте себе маленький городок (в 57-м всего на 16 тысяч жителей) в кольце девственных лесов неподалеку от Торонто. Рай для пенсионеров! Но для тех, кто еще не достиг возраста созерцательного размышления, Стратфорд таил немалые проблемы. Его экономика держалась на механических мастерских по ремонту локомотивов. Когда в конце сороковых дизель вытеснил локомотив, стратфордское благополучие рухнуло в одночасье. Город находился на грани банкротства, и те, кто связывал с ним свою судьбу, задумались о перспективах. Проектов было немало, в том числе и амбициозных – например, открыть в Стратфорде международную хоккейную школу, но все упиралось в отсутствие денег. Думал о перспективах родного города и о своих собственных в нем и Том Паттерсон. Ему было уже под сорок, – не мальчик, но до возраста глубокомысленного созерцания предстояло еще прожить целую жизнь. За плечами Тома была война с Гитлером. Он служил в канадской авиации, успел повидать разрушенный Ковентри, добрался до Стратфорда-на-Эйвоне, где и узнал, что английский тезка его родного города знаменит на весь мир как родина великого Шекспира. Это и решило дело. Том предложил превратить свой родной Стратфорд в международный культурный центр северной части американского континента. Ход его рассуждений был гениально прост: английский Стратфорд-на-Эйвоне гремит по всему миру, а наш известен не всем даже в самой Канаде. А чем мы хуже?

Этот молодой энтузиаст и прекрасный авантюрист попросил у мэрии сто долларов для поездки в Нью-Йорк, где возмечтал встретиться с находившимся там на гастролях сэром Лоренсом Оливье для консультации, как наладить в канадской провинции Шекспировский театр по подобию английского! Мэр заметил нашему герою:

– Том, пожалуй, со ста долларами в Нью-Йорке ты многого не достигнешь. Я дам тебе сто двадцать пять.

Но и эта внушительная сумма не помогла: сэр Ларри был целиком поглощен собственными проектами, и провинциальный городок в Канаде его не заинтересовал. Тогда Том нашел актрису, которая в молодости выступала на лондонской сцене и была знакома с режиссером Тайроном Гатри. Они позвонили ему в Лондон, связь была плохая, но главное Гатри уловил.

– Когда вы хотите, чтобы я приехал? – спросил режиссер.

– Завтра! – последовал немедленный ответ.

– Значит, театр уже готов?

Тому повезло: он не успел ответить, связь прервалась. Когда через два месяца Тайрон Гатри впервые приехал в Стратфорд, он понял, что проект, о котором ему говорили по телефону, – полная авантюра, и если бы читал Ильфа и Петрова, то с полным правом мог бы назвать канадский Стратфорд Нью-Васюками. Но он не читал советскую классику, а главное – Гатри и сам был из породы авантюристов. Он поговорил с Томом, встретился с отцами города, и они поклялись, что театр будет! Гатри поверил и стал создавать художественную программу. Он привлек известного театрального художника и конструктора Таню Моисеевич к разработке проекта здания и уговорил величайшего английского актера Алека Гиннесса принять участие в первом же спектакле. Первый сезон играли под шатром шапито, но уже через два года Том, как и обещал, построил театр. И какой театр! На две тысячи зрителей! Точную копию елизаветинской сцены, ничем не уступающую прославленной сцене английского Стратфорда. Здесь играли Алек Гиннесс, Пол Скофилд, Кристофер Пламмер. Кроме шекспировских спектаклей давали симфонические концерты. Джаз представляли Дюк Эллингтон, Джерри Моллиган, трио Тедди Вильсона… Но откуда здесь появилась публика? Со всей Канады. Из Америки. На машинах. На поездах. На самолетах. Город ходил ходуном. В ночных кафе, клубах выступали многочисленные студенческие коллективы, клоуны оккупировали площади, это был фестиваль non-stop… А руководил им уже ставший всемирно известным гигант ирландец, работавший и с сэром Оливье, и с сэром Ричардсоном, а вскоре и сам ставший сэром, Тайрон Гатри.

Когда в 1957 году я познакомился с Томом Паттерсоном, и он представлял нас с Михаилом Ивановичем Царевым Тайрону Гатри, Майклу Лэдхему, поставившему в тот сезон «Гамлета» с Кристофером Пламмером, когда в этой удивительной компании мы в течение десяти дней проводили время, я, должен признаться, не до конца понимал, с кем мне посчастливилось общаться.

Я вернулся в Москву, по насмешливому, но точному выражению М. И. Царева, «угоревшим от Канады». Я готов был рассказывать всем и каждому об увиденном мною чуде и часто замечал, что люди слушают меня с недоверием. Но время шло, я вновь с головой окунулся в интереснейшую тогда московскую театральную жизнь, и даже мне стало казаться, что Стратфорд – это всего лишь прекрасный сон. Как вдруг у меня на Пятницкой раздался телефонный звонок! Это Том Паттерсон, проездом оказавшись в Москве, решил справиться о моих делах. Мы дома наварили картошки, напекли блинов, раздобыли в ресторане черной икры и, конечно, много-много «Столичной». Какой же это был вечер! «Даст Бог, свидимся», – вот и все, что мы могли сказать друг другу на прощание…