Треугольный человек

Часто дисциплинированность создает условия для развития железной логичности и невозмутимости. Свинчивается узел механических свойств, не оставляющий места чувственности, — и тогда во плоти материализуется схема человека-машины. Вот один из образцов, подмеченный Аллой Калининой с присущей писателям точностью: «На работе Борис был редкий, драгоценный человек. Он двигался медленно, говорил тихо, но, раз включившись, работал уже без перерывов, целый день. Закончив одно дело, так же неторопливо и спокойно переключался на другое. Ему одинаково были даны и умелые, мастеровитые руки, и великолепная память, из которой все мы черпали, как из справочника, и ясный логический ум. Конечно, он не блистал собственными идеями, но идеи — это был бы, пожалуй, перебор. Довольно было и того, что чужие идеи он схватывал на лету и развенчивал мастерски тем же тихим ровным голосом, однако то, над чем стоило еще подумать, он не трогал, оставлял в стороне… в Борисе не было ни желания унизить, ни попытки возвыситься, он был старателен и беспристрастен, он просто работал…»

Отрицательная сторона жесткой дисциплины — формализм: замена процесса мышления, чувствования процессом заучивания, запоминания. И еще одно важное следствие. Такие люди верят только своему опыту, особенно же в то, что чаще повторяется (среднеарифметический уровень мышления).

На основе условного рефлекса можно выработать еще один — это будет сложный условный рефлекс второго порядка. Очень важный момент! Совершен отрыв условного раздражителя от подкрепления внешним действием и практическим результатом. Внешнее действие «отторможено», оттеснено во внутреннюю деятельность. Методика вытормаживания исполнительного звена формирует тип мыслителя (и мудреца, и демагога).

Наличие свободного времени, уединение, книги — социальные условия, благоприятствующие такому методу. Биологическая предпосылка — церебротонический темперамент, проистекающий от конституционального приоритета мозга над мышцами и желудком (потребности тела мизерны).

На основе рефлекса второго порядка можно выработать условный рефлекс третьего порядка и т. д. У собак условный рефлекс третьего порядка вырабатывается в исключительно редких случаях. Человеческий мозг способен к образованию условного рефлекса и сотого порядка… Такова физиологическая предпосылка абстрактного мышления, получающего возможность выйти за рамки конкретной ситуации, перенести операции во внутреннюю (теоретическую) деятельность из внешней, чисто практической.

Но чем более абстрактное мышление отрывается от конкретной действительности, тем больше вероятность ошибочных выводов, исправить которые трудно в силу отсутствия проверки истинности логических выводов критерием практики.

Процесс обучения можно подменить дрессировкой: выработкой желаемых действий, условных рефлексов, если в твоих руках сосредоточена возможность наказывать и поощрять. Игра на страхе и алчности, согласитесь, не лучший метод воспитания. Дети, обучаемые по этой методике, отличники поведения, с предвкушением радости доносят на своих сверстников даже не за пряник, а всего лишь за слово похвалы воспитателя.

Страх и алчность, гипертрофированно развиваясь, со временем становятся единственными мотивами, определяющими жизненный выбор, и средствами воздействия на других для достижения корыстных целей.

Отмеченные разновидности внутреннего торможения — биологические механизмы, лежащие в основе социальных методов обучения, формирования программ целевой психической активности. Назовем программы так: правила (осознанное поведение); навыки, умения, знания (осознанная деятельность). Практически одного из этих четырех наиболее общих продуктов работы сознания без других трех не бывает, но всякий раз что-то получает преимущественное накопление. Для наглядности обособим рассмотрение каждого в отдельности.

Большие глаза страха, горящие глаза алчности

Метод внушения правил поведения необъясняемым НЕЛЬЗЯ, запугиванием неотвратимости возмездия за проступок никогда не утратит своей первобытно-религиозной сути: священное охраняется силой, принадлежит высшей власти, требует безусловного повиновения. Кощунственно любое отклонение от канонического поведения, греховна мысль сомнения.

Трудно учить думать, иногда опасно. Трудно учить чувствовать и творить прекрасное (не каждому дано). Все это требует индивидуального подхода. Куда проще и безопаснее оболванивать массы стандартом, вкладывая в мозг уже готовые мысли, чувства.

Говорят, гнев ослепляет. А страх? Многократно преувеличивая все, что послужило его источником, приняло его внешний облик, он учит уважать только силу, возводить ее в культ. Многократно преуменьшая всех, в кого вселился, он порабощает. Границы дозволенного становятся границами сознания, внутри которых благо (благоразумие, благонравие, благонадежность); за их пределами — жупелы инакомыслия, ужасы кары, мрак непредсказуемости, дьявольское наваждение. Страх (запрет, цензура) стережет эти границы от посягательств на их нерушимость.