Тревожная осень

– Да уж, они разбегутся и как дадут! А когда будем подлетать к двери после первого пинка, еще поддадут, – невесело пробурчал Андрей Семенович, но послушно последовал за Жизневым.

В банке произошло чудо. Правда, сначала в ответ на просьбу Андрея Семеновича клерк скорчил кислую гримасу, будто ему в рот попал лимон. Но, услышав слова Жизнева о предстоящей операции и необходимости оплаты, банковский служащий мгновенно взял трубку и начал кому-то звонить. Из немецкой тарабарщины Дымов понял два слова: «операция» и «завтра». Повесив трубку, клерк взял паспорт и обе кредитки Андрея Семеновича, стал что-то распечатывать. Одновременно он спрашивал Жизнева, что и где завтра будут делать. Услышав фамилию Майер, он просиял и произнес успокаивающе:

– Вы знаете, в прошлом году Майер удалял простату моему дяде. Он на год моложе вас, герр Дымов, а причина операции была такой же. Рутинное мероприятие, скажу я вам. Через две недели дядя уже был дома. Сейчас он работает и гораздо активнее, чем до операции.

Вручив Андрею Семеновичу требуемую сумму, клерк выскочил из-за конторки, тепло и сердечно пожал руки обоим визитерам и пожелал удачной операции, а также осторожности после нее.

– Эх, была бы с собой бутылка нашей водки, я с радостью подарил бы ему, – сказал расчувствовавшийся Дымов.

– Подарите, Андрей Семенович, подарите потом, – успокаивающим тоном произнес Жизнев, а потом добавил: – А вообще, он просто добросовестно выполнил свои обязанности.

– А ведь он мог бы послать нас в ближайший пункт Western Union, – сказал Дымов. – Впрочем, что об этом говорить? Давайте лучше просто сходим в Nordsee и предадимся чревоугодию. В больнице, несмотря на прекрасное меню, которое нам демонстрировала сегодня фрау Кирштенмайер, такого, как там, все равно не дадут.

После роскошного пиршества в рыбном ресторане они оплатили операцию и уже сытые и довольные около двух часов чаевничали в палате Андрея Семеновича. По пути в палату успели узнать у врача-анестезиолога, что при переливании крови вероятность заражения СПИДом составляет 1: 10 000 000.

– Это много или мало? – спросил Андрей Семенович Жизнева.

– Это ничто, хотя и не ноль, – сообщил доктор.

– Ладно, – ответил Дымов, стараясь представить себе величину угрозы. – Будем надеяться, что я успею получить кровь у 9 999 999-го.

На том и разошлись.

Около четырех часов в палату вошел профессор, за ним – весь цвет клиники: старший врач, лечащий врач Андрея Семеновича, мистер Тобол, старшая медсестра Марта и дежурившая в тот день медсестра красотка Даниела.

– Ну, как дела? – обратился герр Майер к Дымову. – Не собираетесь сбежать сегодня вечером, ускользнув от бдительного ока Даниелы?

– Профессор, – потупившись, сказал Андрей Семенович, – я, несомненно, сделаю это, если вы раскроете мне секрет, как я могу оставить вам свою простату, а сам сбежать? Если вы знаете способ, давайте я помогу вам его запатентовать. Мне как автору ста пятидесяти изобретений это нетрудно. И вы станете миллиардером, да еще нобелевским лауреатом.

Тут все увидели, что профессор Майер, «человек в футляре», умеет смеяться, к тому же раскатисто.

– Увы, мне не стать миллиардером, я не знаю такого секрета, – улыбаясь, признался мэтр.

– Ну тогда мне некуда бежать, профессор.

– Слушайте, он мне нравится, – заметил Майер. – Кстати, герр Жизнев, вы хотите посмотреть, как мы будем лишать простаты вашего веселого друга?

– Я мечтаю об этом, профессор.

– Тогда я жду вас завтра в 9.00 в своем кабинете. Вместе и пойдем. Вашего друга привезут в операционную к 8.00. Раньше 9.30 нам там делать нечего.

Энергично пожав руки Дымову и Жизневу, профессор развернулся и вместе со «свитой» через секунду исчез.

После ухода представительной делегации в палате на несколько минут воцарилось молчание. Андрей Семенович и Жизнев пили чай, каждый думал о своем.

Наконец Дымов не выдержал:

– Слушайте, Александр Владимирович, я всегда думал, что меня трудно удивить, но, как говорится, век живи – век учись. Ну взяли у меня кровь на анализ, увидели PSA выше нормы – значит, я действительно болен. Кроме того, здесь сделали ксерокопию моего паспорта, кассирша записала номер моей кредитки и так далее. Со мной все ясно. Но вы-то? Ни паспорта, ничего – одна визитка. И вас спокойно пускают в святая святых – операционную. Где их служба безопасности?

– Есть много, друг Горацио, на свете, – начал Жизнев, но тут в дверь постучали. Стук был тихий, но настойчивый. Затем дверь открылась, и в палату вошел медбрат.

– Извините, господа, что побеспокоил, но через пять минут я хочу принести господину Дымову легкий ужин, – объявил он. – А после ужина нужно заняться приготовлением к операции.

– Слушайте, есть совсем не хочется, – сказал Дымов.

Мысль о еде вызывала у него рвотный рефлекс.

– Надо, Андрей Семенович, – жестко перебил его Жизнев. – Тем более что много не принесут, и еда будет легкая, диетическая. Завтра вам есть точно не дадут. Так что поешьте, для моего спокойствия.