Тревожное эхо пустыни

Она опять была беременна. Поняла это, когда уже живот расти начал. Ее рвало последнее время, но это частое явление для тех, кто живет в антисанитарных условиях. А тут еще в колодце нашли дохлую птицу. По месячным тоже отследить возможности не было – они шли нерегулярно из-за недолеченных половых инфекций. Фатима не знала, что делать. Отец ребенка Хазбула, которого теперь не найти. Аборт ей тут никто не сделает. Избавиться от ребенка иным способом уже не получилось. Она носилась по горам, прыгала, падала, а он не скидывался и уже пинался. Фима поняла, придется рожать. Но что потом? Куда она денет младенца? Унесет в ущелье и бросит? Скинет со скалы? Оставит на растерзание ястребам?

НЕТ!

Так она не поступит. Фима не любила детей, но… Жалела? Тоже нет. Она оставляла им шанс. Поэтому щадила их. Если на пути пули стоял малыш, она не нажимала на курок. А тут ее собственное дитя. Она родит его и отдаст на воспитание. Подбросит на крыльцо мечети или на порог дома. В сверток положит немного золота. Фима надеялась, что ребенок пойдет в отца и уродится смуглым, черноволосым. Такому легче будет выживать в Афганистане.

Беременность свою она, естественно, скрывала. Но получалось плохо. И не из-за физических изменений. В этот раз гормоны так бушевали, что Фатима стала не похожа на саму себя. Она то впадала в буйство, то размякала. Убила мирную девушку только за то, что она нравилась молодому Ястребу, но не смогла пристрелить советского подрывника, потому что он напомнил ей первую любовь. Того самого туберкулезника. Парень таскал в кармане раненую птичку и кормил ее с рук крошками.

– Что с тобой происходит? – спросил Ислам, вызвав Фатиму к себе. За убийство девушки она смогла оправдаться, а за то, что пощадила советского солдата, – нет. Голова закружилась от жары – это не аргумент. Раньше это Шайтана не останавливало.

– Нездоровится мне.

– Уж не беременна ли? – Она мотнула головой. – А похоже. Женщина сама не своя, когда в положении.

– Я уже несколько лет на войне. У меня много ранений. Могу я чувствовать себя плохо?

– Если у воина кончились силы, он должен завершить свой путь… Геройски! – Это означало стать смертником.

– Силы я восстановлю и снова стану грозой врагов.

– Очень на это надеюсь…

Но Фатима понимала, что дни ее сочтены. Ее берегут до крупного боя. В нем она будет полезна. Ислам планировал захватить кишлак Карагыш. За несколько лет еще никому не удавалось это. Но Молодой Ястреб очень в себя верил. А еще он имел при себе секретное оружие – Фатиму. Она сообщила о том, что служила в той части. Она знает ее изнутри. Как и поселок. И горы вокруг. И она ненавидит тех, кто сидел там в штабе. Они отдали приказ расстрелять ее любимого. В Карагыше она будет не просто воевать – мстить за него!

На самом же деле ей хотелось только покоя. Фатима-Шайтан устала от войны. И от этого пыльного душного края. Она все чаще вспоминала деревню, речку, лес. И город с его парками, фонтанами, трамваями. Мужчин, играющих в волейбол на пляже, женщин в коротких сарафанах, детей с воздушными шариками. Ей один раз приснился ее ребенок. Не тот, которому сейчас уже два годика, а еще не рожденный. В шортиках, футболке с волком и зайцем из «Ну, погоди!» и с клубничным мороженым. Как же Фима любила его! Самое обычное, молочное, по десять копеек, в бумажном стаканчике.

Она проснулась со слезами на глазах и впервые подумала о том, чтобы оставить ребенка себе. Хазбула хороший мужчина, умный, в прошлом красивый, от него может родиться замечательный сынок. Фима не умела любить, только заботиться, и все равно с ним ей будет лучше, чем с чужими людьми. Тем более расти он будет в СССР, а не в Афгане. Ходить в детский сад, школу, институт и ни за что не попадет в армию, уж она об этом позаботится…

Так женщина без будущего планировала будущее будущего ребенка!

Или просто фантазировала о нем, скрашивая свое кошмарное настоящее?

Она вряд ли выживет (хотя Фатима столько жертв принесла богине смерти, что та перед ней в долгу!). Но если и так, как она попадет в СССР? Это практически невозможно. Без помощи надежного человека Фима пропадет. Деньги не помогут. Она лишится и их, и жизни. Самостоятельно она границу не пересечет. Нужен проводник. А он возьмет оплату, а ее прикончит во сне. Или сдаст пограничникам за вознаграждение. Но искать покровителя некогда. Надо драпать во время боя. Загонит бойцов ислама в ловушки и улизнет. Первое время придется в горах отсиживаться. Но тоже недолго. Срок уже большой, переправиться нужно до родов… Но как?

Легче было бы остаться в Афгане. Можно надеть паранджу с сеткой на глазах, тогда никто не увидит их цвета. Но Фима рвалась домой, чтобы гулять с сыном по парку, есть клубничное мороженое, ходить с ним на мультики и возить каждый год на море.