Тревожное небо

— Товарищ Молотов интересуется, чем вызваны такие сложные эволюции самолета и к чему должны готовиться пассажиры? — спрашивает Кожин.

— Передайте наркому, что минут через тридцать пассажиры могут сесть за обеденный стол в Рейкьявике. Пробивались под облака над океаном. В горах это значительно сложнее.

Выскочив на высоте четырехсот метров из облаков, сразу же увидели долгожданную землю.

Исландия — страна гейзеров и вулканов. Вершины гор скрываются в облаках, но в чистом полярном воздухе отлично виден южный берег острова. Под нами бушует седой океан. Этот эпитет как нельзя лучше подходит для определения покрытой сплошной пеной бескрайней клокочущей массы воды. Громадные гороподобные валы катились с запада на восток. А поперек их, с севера на юг, идут новые повторные, тоже немалые волны, гребни которых, срываясь и падая, образуют на поверхности океана оплошную серо-белую пелену.

Как потом рассказывали штурманы и радисты, наш «радио всего мира» — Кемпбелл развел тут, когда каждый уже видел берег, совершенно бесполезную деятельность: не снимая руки с ключа, отстукивал что-то, принимал и записывал никому уже не нужные сводки и пеленги, передавая их с торжественной улыбкой чуть ли не ежеминутно штурманам.

На горизонте, под самыми облаками, появляются две черных точки, приближающиеся к нам с огромной скоростью. Это встречают нас истребители союзников.

Разойдясь вправо и влево, они резко разворачиваются на 180 градусов и пристраиваются у самых консолей крыльев нашего гиганта. Это американские истребители «Аэрокобра». Идут они, вопреки общепринятому, очень близко. Лишь несколько метров отделяют их бешено вращающиеся пропеллеры от элеронов нашего корабля. Никакие сигналы не могут их заставить соблюдать безопасную дистанцию. Штепенко машет им рукой, стараясь отогнать истребителей подальше. Американцы, широко улыбаясь, поднимают большие пальцы: «О кей, все отлично!»

Уже виден и город, а рядом с ним полоса бетона, густо уставленная по обеим сторонам самолетами. Как же там садиться?

В этом узеньком коридоре между носами самолетов? До сих пор такого не приходилось нигде встречать. Но, видно, многое еще придется делать в первый раз…

Стараясь уместиться между горой, вершина которой скрылась в облаках, и городом, делаем круг над аэродромом. Истребители, качнув крылом, покидают нас. Невдалеке, на востоке, парят гейзеры. Самый крупный из них «Большой гейзер» не виден, он спрятался в глубине далеко вдающейся в остров долины, и пары его смешались с нависшими над островом облаками.

Благодаря мощному теплому Гольфстриму, одна из ветвей которого — течение Ирмингера, омывает западные и северные берега Исландии, климат острова значительно мягче, чем на тех же широтах в нашей Арктике, где царствует голый камень и безлесная тундра. Здесь, за исключением полей лавы и вулканического пепла, а также громадного ледяного плато в юго-восточной части острова, в долинах и на склонах гор растут березы и ивы, а местами можно встретить даже рябину.

Аэродром, примыкающий вплотную к юго-западной окраине Рейкьявика, построен на тундровой почве. Бетонная полоса длиной около тысячи метров справа и слева заставлена самолетами различных типов и назначений. Захожу на посадку. Мне кажется издали, что размах крыльев нашего корабля больше, чем ширина свободного пространства между стоявшими на бетоне самолетами… Но это только кажется. Правда, почти впритирку, садимся благополучно. Еще 1590 километров осталось позади.

Не успеваем мы еще остановиться, как рядом с нами появляется шустрый «виллис». Стоявший в нем во весь рост офицер выразительно размахивает флажками.

— Сколько весит ваш самолет? — переводит его вопрос Романов.

— Двадцать пять тонн.

Услышав ответ, офицер качает головой, предупреждая, чтобы мы рулили точно по тем плитам полосы, по которым он будет ехать впереди нас.

— Иначе продавите бетон и можете поломать свой самолет, — кричит дежурный.

Двинулись за «виллисом», стараясь ни на йоту не отклониться от его следов. Самолет ползет мимо «аэрокобр», транспортных «дугласов» и «каталин», двухмоторных амфибий, способных производить дальнюю разведку океана и уничтожать глубинными бомбами вражеские подводные лодки.

Хорошая боевая техника, только… она больше стоит на земле, чем занимается делом. И это в те дни, когда гитлеровские подводные пираты наглухо запирали морские пути союзников в северной Атлантике…

Группа американских офицеров приняла под свою опеку пассажиров. Младшие чины молча толпились поодаль. Кругом — только военные. Фото- и кинокорреспонденты, также одетые в военные мундиры, как всегда, снимали нас и спереди и сзади.

Нас попросили на обед. В офицерской столовой столы были уже накрыты, и на обед ушло не больше получаса времени. Отобедав, приступили к подготовке полета через «большую лужу». На самом деле эта «лужа» в том, самом узком месте, где нам предстояло ее пересечь, раскинулась на три тысячи километров.